Колыбель твоих оков

В моем странном сне я выхожу на главную улицу своего района, и вокруг все спокойно: светит солнышко, все те же прохожие улыбаются мне по дороге, дети просят родителей купить им мороженое, а собаки лают на случайных прохожих. Я расслабляюсь, концентрируюсь на своем дыхании и выдыхаю вон свои предрассудки и страхи. «Вот видишь», — говорю я себе, — «стоило тебе успокоиться, как все пришло в норму». И в следующий миг неожиданная сила прижимает меня к стене. Цепкие пальцы впиваются в мое многострадальное горло. Я успеваю вцепиться в рукав огромного силуэта, так грубо схватившего меня. Я не узнаю своего врага, потому что на его лицо надвинут капюшон плаща. Вдруг он пятится назад и это дает мне фору. Я изворачиваюсь и бегу в направлении своего дома. Я умоляю прохожих помочь мне, но никто на меня даже не смотрит, как будто не слышит. Силуэт в плаще в это время неспешно приближается ко мне: на мои десять шагов он делает один, а я будто стою на месте. Когда силуэт настигает меня, мое дыхание замирает, и тело перестает сопротивляться неизбежному. И все-таки моя карма настигла меня даже после стольких попыток убежать от судьбы, решаю я обреченно. Острые пальцы преследователя больно впиваются в мое правое плечо. В последней отчаянной попытке левой рукой я дотягиваюсь до капюшона силуэта и с силой срываю его, чтобы посмотреть в глаза своему преследователю. В короткий момент все встает на свои места, и до меня доходит осознание всего, что со мной происходило за последние недели. На меня смотрят свирепые ярко-голубые глаза.

Я просыпаюсь от боли в правой руке. Те же самые голубые глаза, которые я видела всего секунду назад, смотрят на меня с беспокойством. В них нет и следа свирепости. Его крепкие руки сжимают мои плечи не очень сильно, но боль после травмы еще дает о себе знать. Я лежу на том же самом диване в холле, но за окном уже стемнело. Видимо, я спала очень долго.

Все еще не проснувшись окончательно, я озадаченно смотрю на Эммануэля.

— Ты кричала, я пытался тебя разбудить, — объясняет он свою крепкую хватку, при этом не отпуская меня. — Ты в порядке?

— Я… все хорошо, — я смотрю прямо в глаза преследователя из своего кошмара. — Вы уже вернулись? — задаю я очень глупый вопрос.

— Как видишь, — усмехается Эммануэль и наконец отпускает меня. Но внезапно передумывает и подхватывает меня на руки. — Легкая, как пушинка, — подмечает он и задорно улыбается. И это уже не в первый раз, когда я оказываюсь у него в руках.

Эммануэль с легкостью относит меня в мою спальню. Он бережно укладывает меня на кровать.

— Приятно вернуться домой и найти там спящего ангела. Было бы еще лучше, если бы ангелу снились только прекрасные сны, — Эммануэль смотрит на меня задумчиво, а затем выходит из комнаты. И сон ко мне сегодня больше не приходит.

Глава 21. Ловушка

Я проворочалась всю ночь, но так и не уснула. Вот что значит спать днем. Да еще и увидеть во сне Эммануэля. К чему был этот сон? Что мне хотело сказать мое подсознание? Что находиться рядом с ним опасно? Так в этом нет ничего нового. Все клеточки моего тела кричат мне, чтобы я бежала. Но правда в том, что даже если бы мне действительно угрожала опасность, я не уверена, что смогла бы держаться на расстоянии от Эммануэля. Возможно, я больна на всю голову, и Бетан вполне могла бы изучать мои навязчивые состояния. Я и сама осознаю их вполне отчетливо. Но я просто не могу держаться от него подальше, признаюсь я себе в собственном поражении.

Сейчас слишком рано, чтобы застать кого-нибудь на кухне, поэтому я решаюсь выйти из своей комнаты и покопаться в холодильнике в поисках съестного. Я надеваю шорты, ту же белую майку, в которой была вчера, и надеваю белые текстильные слипоны.

К моему удивлению, когда я подхожу к лестнице, ведущей вниз, я слышу голоса. Сомневаясь в том, что владелец особняка уже проснулся, и будучи вполне уверенной, что это, скорее всего, болтает прислуга, я спускаюсь вниз. Первым до моего слуха доносится зычный мужской голос. И хоть я не разбираю сказанных им слов, я понимаю, что он спорит с собеседником.

Я выхожу на открытую часть лестницы, с которой отлично просматривается гостиная со столовой, и вижу беседующих — они стоят посреди гостиной. Я понимаю, что голос принадлежит статному седовласому мужчине лет пятидесяти-шестидесяти. Он высокий и хорошо сложен, в молодости, несомненно, пользовался популярностью у противоположного пола. На незнакомце белая рубашка с коротким рукавом, бежевые брюки и мягкие, на очень тонкой подошве, туфли или мокасины цвета кофе с молоком. Он стоит широко расставив ноги, руки в карманах брюк. Мне бросается в глаза, насколько прямая у него осанка, как развернуты плечи.

Я слишком поздно понимаю, что незнакомый мне мужчина о чем-то спорит ни с кем иным, как с Эммануэлем. Мужчина замечает меня раньше, чем я успеваю отступить назад. Мне приходится продолжить спускаться по лестнице.