Колыбельная

Третья оскалилась на него, чтобы не зарывался, и жадно лизнула розоватый снег. За языком немедленно протянулась ледяная полоса, и ее драконесса проглотила целиком, не жуя. Я вдруг осознала, что мне не хватает воздуха: оказывается, все это время я дышала через раз, стискивая руками упряжь.

Лют, не поворачиваясь к нам, поднял один палец.

Найден беззвучно выругался и потянул свои сани ближе к драконессе. Та благополучно слопала снег вокруг обломков и наблюдала за приближением следующей порции с поистине собачьим нетерпением, уже не демонстрируя никакой агрессии. От ее надежды на душе стало как-то светлее, и я принялась заранее выпутываться из упряжи.

Кто бы мог подумать, что бредовая идея Радима все-таки поможет драконессе? А я над ним еще и смеялась…

За своим малодушным облегчением — надо же, все-таки отделались! — я пропустила тот момент, когда Найден отвязал контейнер, открыв длинную крышку, и с такой силой толкнул сани, что сам рухнул в снег. Только целился он не в льдистый уступ.

А точнехонько под ноги Люту.

В последний момент он обернулся, будто нутром почуяв неладное, но сделать ничего не успел: груженые сани, набрав скорость, проскользили по ледку, подобрали пассажира и поехали дальше, ускоряясь. Открытая крышка контейнера сделала свое дело: Лют влетел спиной в питательную смесь и, кажется, застрял. Драконесса сначала озадаченно наблюдала за «тараканьей возней», потом, когда сани опасно приблизились к краю цисты, зловеще оскалилась и собралась оборонять гнездо. Лют оценил предъявленные клыки и дернулся, пытаясь выбраться, но крышка свою добычу держала крепко — так что, когда особисту удалось-таки упасть с саней вбок, рухнул он вместе с контейнером.

Чудовищные челюсти беззвучно сомкнулись, переламывая металлические полозья, как трухлявую щепу. Пластиковый контейнер скользил по льду лучше всяких каталок, и Лют, несмотря на все попытки затормозить, веселенько проехался мимо оскаленной драконьей морды, подскочил на обломанной стенке цисты, как на трамплине — и полетел вниз, в гнездо.

Я подавилась собственным криком и, позабыв обо всем, бросилась вперед.

А драконесса оторвалась от истерзанных саней, поняла, что контейнера на них не было и, резко взмахнув крыльями, развернулась, выискивая потенциальную угрозу гнезду. Поднявшимся ветром меня сбило с ног; я упала на спину, забарахталась, пытаясь скорее встать — и замерла. Хотен держал Найдена в захвате, не позволяя дергаться — а тот и не пытался, заворожено глядя на длинный темно-зеленый хвост, торчащий из огромной ямы драконьего гнезда. Хвост азартно подергивался, и над разломленной цистой вздымались маленькие снежные вихри.

Поднималась я медленно, сама боясь того, что могу увидеть. Будто оглушенная, прошла мимо растерзанных саней, на ледок, с которого Третья слизывала питательную смесь, к самому краю.

Отсюда остатки цисты казались перевернутым куполом из бледной полупрозрачной зелени. Морозная дымка скрадывала блеклость цвета, рассыпая мелкие блики; заходящее солнце разрисовывало лед алыми мазками, едва касаясь драконьей спины. Третья сидела на дне, опираясь на крылья, будто летучая мышь, и за раскинутыми кожистыми сводами ничего не было видно.

Кто-то схватил меня поперек туловища, оттаскивая меня подальше от края. Я беззвучно вскрикнула, вырываясь, и снова застыла — вместе со своим непрошенным спасителем.

Со дна веяло не злорадством и не страхом за драгоценное яйцо. Драконессе было любопытно. И чуть-чуть смешно.

Когда ко мне прикоснулся кто-то из «гарема», до нее, похоже, дотянулся и мой ужас и неверие, и Третья подняла голову, гибко обернувшись через крылатое плечо. От взгляда ее ярко-желтых глаз мне стало не по себе, и я позволила, наконец, оттащить себя к уцелевшим саням.

Хотен убедился, что я больше не рвусь к цисте, и усадил меня рядом с контейнером. Найден, пристегнутый наручниками к соседним саням, попытался что-то сказать — но мы были слишком близко к дракону, и я ничего не услышала.

И не хотела слышать.

Ни его, ни Хотена, тоже пытавшегося до меня достучаться. Никого.

Мне нужно было спуститься в цисту. Это я могла рухнуть с двадцатиметровой высоты и уцелеть, да и подняться тоже не проблема, а Лют так и не научился управлять магией. Но не мог же он разбиться? Нет, у него же все было продумано, он же нарочно выводил Найдена из себя…

Найденыш дернулся, полыхнул раздражением и подошел ко мне, волоча сани на буксире. Я смотрела мимо него — потому что видеть его тоже не хотела.

Но когда его волновало, что я хочу?

Найден протянул свободную руку и повернул мою голову, мучительно знакомым жестом придерживая меня за подбородок. Против воли дернул уголком рта, уловив усиленное контактом драконье веселье.

Хотен среагировал с опозданием, схватив найденыша за запястье — и чужое любопытство и смех отозвались гулкой темнотой в голове.