Колыбельная для моей звездочки

Вот, бывало, брякает Чёрт в аду клавишами своего чертенячьего клавесина. Чёртов клавесин, братцы, – это такой адский инструмент, специально созданный, чтоб досаждать грешникам. Его молоточки не по струнам лупят, как это происходит в обычном инструменте, а чешут грешникам пятки. Естественно, грешники от щекотки повизгивают. Только всё не в такт повизгивают. Всё негармонично как-то. Фальшивят нещадно, грешные души, и оттого у Чёрта в зубах оскомина заводится. Тогда, для утешения, нечистая сила обвязывает от зубной боли лицо компрессом и кидается к перископу, чтоб на мир земной посмотреть. И что она, нечистая сила, там видит и слышит в своём перископе? А видит, как весёлые бабы возвращаются домой с красивыми песнями, вот что она, сила эта нечистая, видит и слышит.

Виновата ли я, виновата ли я,

Когда пела ему про любовь!

– забирают бабы, и ни одного фальшивого словечечка…

– Эх! Вот ведь как надо петь! – восклицает Чёрт, поворачиваясь к притихшим грешникам.

И однажды случилось, или, иными словами, произошло: в очередной раз раздосадованный бабьими песнями, Чёрт решил положить окончательный конец бабьему песенному безобразию. И выдумал он вот такую каверзу. Нашёл слабое место… И в чём оно? А в том, что уж больно бабы бесшабашны! Вредности в них маловато, что ли, или жадности? Или того и другого сразу? И послал Чёрт одному мужику специального закала бабу. Выбрала нечистая сила бобылька Егорку, и на тебе – не успел тот оглянуться, как обнаруживает в своей кровати женщину. Ляпнулася, аж одеялко к потолку подлетело, и уже спит.

«Следовательно, жена, – подумал проснувшийся Егорка, – кому же ещё сюда ляпаться…»

Вот кот у Егорки проживал по имени Бармалейка, знаменитый тем, что был в два раза поперёк морды своей шире, даже если считать его толщину вместе с усами и хвостом. Так жену Егорке Чёрт послал, во-первых, шире самого раскормленного кота, во-вторых, такая её нежность кожи в глаз Егорке бросилась, а в-третьих, всё прочее такое у неё обнаружилось, что Егорка наш, не при детях будет сказано, как-то даже оробел. И попятился из спаленки. Прикрыл плотнее дверь, чтоб супружнин сон не нарушить, и стал хозяйство приводить в порядок, чтоб, следовательно, когда жена проснётся, был у Егорки во всём полный аллюр. Бармалейка, естественно, ему помогает.

Бельишко они стремительно простирнули, полы подтёрли, с полок-кладовок на стол варенья разные, соленья мечут, а тут как раз Егоркина жена проснулася и из спаленки вышла. Ну, кот по команде «смирно» ей честь отдаёт. Егорка промаршировал к столу и приглашает жену откушать. Однако баба Егорке досталась непростая.

– Увольте, Егор Тимофеевич, от вашей еды. Может, это замыливание глаз, – говорит. – Хочу для начала, прежде чем стать вашей навек, хозяйство ваше оглядеть. Какие такие достатки у вас. Или, может, чего не хватает по сравнению с другими мужчинами? А?

– Полный достаток! Всего хватает по сравнению! – испугался Егорка, не подозревающий о странных поворотах внутри женского характера.

Да и откуда ему было подозревать, холостяку от рождения, о таких странностях?

Пошла Егоркина жена по подворью хозяйство смотреть и осталася очень довольна. Куры приветливо делают ей книксен. Поросята в фарфоровых улыбках застыли. Хвостиками и так, и эдак и просто чёрт-те что выкобенивают. Не оторви глаз.

Коровка вежливо приветствует:

– Жирность парного молока сто один процент!

Все здоровы и упитаны и стремятся доставить удовольствие хозяйке. Бармалейка почётным эскортом позади следует, чтоб хозяйка, значит, не ступила куда не следует, если на дороге всё-таки попадётся что не следует.

Огляделась баба – вроде всё у Егорки есть. Но тут её взор через забор на улицу нечаянно обратился. А там как раз чужие мужики мечутся. Кто вёдра на коромысле тащит, кто сено на возу сопровождает, кто просто так, по своим делам, шляется.

– Ах! – взялася за сердце Егоркина жена.

Егорка и Бармалейка во фронт: что такое, изволите, значит ваше «ах»?

– Как же так?! – Егоркина жена пришла в сильное волнение.

Егорка с Бармалейкой переглянулись – чувствуют, сюжет повествования разворачивается в непонятную для них сторону.

– У всех мужиков борода как борода, а что это у вас за крысиный хвостик вместо бороды? Чувствуете разницу?

Ну, Егорка сдуру и отвечает:

– Нет. Не чувствую.

– Ах, не чувствуете?! – воскликнула супружница и как взвизгнет, как хватит Егорку за волоски на его подбородке. Как поддёрнет. Как…

Короче, кабы не сомлевший от таких страстей Бармалейка, что ляпнулся в обморок прямо на ногу Егоркиной хозяйке, непонятно, чем бы дело кончилось.

Ну а так схватилась та за ушибленную ногу и помчалась в избу строить истерики по всем правилам. В смысле строить красивый припадок.