Колыбельная звезд

Она пожала плечами, чувствуя непонятную скованность в теле. Хоть какое-то разнообразие! Весь день она ходила сама не своя, не испытывая ничего, кроме всепоглощающей скорби: глубокая печаль, которая так долго копилась в дальних уголках души, вдруг прорвалась наружу, накрыв ее с головой. Она чувствовала себя как стеклянная ваза, разлетевшаяся на тысячу осколков. И как теперь собрать их воедино?

– Почему ты удивлен? Они уважали твое желание забыть прошлое и начать жизнь с чистого листа. Ты же не преступник.

Линк тяжело вздохнул.

– Многие считают иначе. И когда полиция докажет, что это Лорен, меня просто линчуют.

– А вдруг это не Лорен? – спросила она.

Он погладил ее по щеке и вытер скатившуюся слезу – Джиллиан и не заметила, что плачет.

– Это Лорен.

Что-то в его голосе заставило ее похолодеть, но она продолжала цепляться за призрачную надежду.

– Ты уверен? Ведь еще ничего не доказано.

Он молчал, и внутри у нее все сжалось, а к горлу подступила тошнота. Линк вытащил из кармана какую-то вещицу и вложил ей в руку.

В желтоватом свете луны Джиллиан увидела потрескавшееся деревянное сердечко. Похоже, оно долго пролежало в морской воде: почти весь лак слез, по центру шла глубокая трещина, практически раскалывая кулон надвое. В отверстие посередине была продета золотая цепочка, тускло мерцавшая в лунном сиянии.

Джиллиан вдруг показалось, что гигантская темная волна поглотила ее и потащила на дно. Однако рядом был Линк и его спасительные объятия: положив голову ему на плечо, она тихо плакала. Он гладил ее по волосам длинными чуткими пальцами – пальцами мастера, вырезавшего когда-то из куска дерева маленькое сердце и звезду. Скорбь отступила под натиском непреодолимого желания, и Джиллиан всем своим существом потянулась к Линку, словно им обоим хотелось убедиться, что они все еще живы, – как солдатам, уцелевшим после жестокого боя и оплакивавшим павших товарищей.

Не успев толком раздеться, они занялись любовью с дикой, первобытной страстью. Линк неистово сжимал ее в объятиях, целуя ее, срывая с нее одежду, словно хотел поглотить целиком. Его тело пылало жаром, прилипшие к вспотевшей коже песчинки натирали ей грудь, и Джиллиан все глубже вжималась голой спиной в еще не остывший песок. Линк вошел в нее мощным толчком. Обхватив его ногами, она закричала от сладостной боли; он продолжал двигаться, быстро и ритмично, пока она не почувствовала, что вот-вот сойдет с ума – ей отчаянно нужен был этот мужчина, который так хорошо понимал ее душу и тело и будил в ней необузданную страсть. Линк на мгновение замер, растворяясь в наслаждении, и тут же над дюнами разнесся ее стон, тая в темнеющих волнах.

Они лежали, молча глядя на звезды. Вскоре подул свежий ветер. Джиллиан встала и начала одеваться, чувствуя на себе его взгляд.

– И что теперь?

Линк тоже встал, застегнул брюки и обнял ее.

– Теперь надо просто ждать. У людей появится куча вопросов, и меня опять сделают козлом отпущения – даже не сомневаюсь. Зато, наконец, выясню, кто мои настоящие друзья.

Джиллиан отодвинулась; в сердце заполз неприятный холодок.

– Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?

– Не знаю. Я сейчас вообще ничего не знаю. Как она туда попала? Похоже, там был потайной ход. А ведь я тысячу раз проверил чертежи и облазил весь дом, но не нашел ничего похожего.

Линк нагнулся и стал что-то искать, шаря ладонями по доскам настила. Затем выпрямился, зажав в кулаке маленькое деревянное сердечко. Спустившись к воде, он швырнул кулон как можно дальше в море.

Подбежав к нему, она схватила его за плечи.

– Зачем ты это сделал? Ведь это улика!

Линк холодно посмотрел на нее.

– Знаю. Теперь против меня будет одной уликой меньше. Одно очко в мою пользу. И миллион – против. Маловато шансов, тебе не кажется?

Джиллиан повернулась к настилу, увязая ногами в песке.

– Я иду спать. Позвони, когда закончишь упиваться жалостью к себе и будешь готов разгребать бардак, в который нас угораздило вляпаться.

– Что значит «нас угораздило»? Тебя это никак не касается.

Если бы он стоял чуть ближе, она бы точно ему врезала.

– Катись к черту, Линк Райзинг – или кто ты там на самом деле? Какой же я была дурой, решив, что все у нас всерьез и что теперь мы будем решать проблемы сообща. Ошибочка вышла.

Схватив фонарик и радионяню, она пошла к дому, глотая слезы.

– Твоего отца зовут Марк?

Джиллиан обернулась, совершенно сбитая с толку; ее душили гнев и обида.

– При чем здесь мой отец?

– Просто ответь. Я всегда звал его просто мистер Пэрриш. Насколько я помню, его имя начинается на «М».

– Да, его зовут Марк. Почему ты спрашиваешь? Зачем тебе?

– Спокойной ночи, Джиллиан. – Линк нагнулся и подобрал свои ботинки.

– Иногда ты ведешь себя как полный козел!

Он остановился и бросил через плечо:

– А ты ругаешься как сапожник – меня всегда это забавляло.

Джиллиан почему-то смутилась, хотя ее переполняли совсем другие эмоции. Уперев руки в бока, она крикнула:

– Да пошел ты! Прости уж, что мой дерзкий язык оскорбил твои нежные ушки. Постараюсь пореже говорить такие дерьмовые слова.

Линк ухмыльнулся.