Командир

Все итальянцы, включая командира, рухнули со смеху: «Жареную картошку? Вы шутите, лейтенант?» Но бельгиец ответил, что это и есть их национальное блюдо, что это их изобретение: жареная картошка. Тогда командир посмотрел на меня, мол, что мне известно по этому поводу, и я ему ответил, господин командир, с вашего позволения, никогда не слышал, а сам лихорадочно перебираю в голове, какие блюда с картошкой я могу приготовить, картофельный гратен, картофельные крокеты, печеная картошка, картошка слоенная с помидорами, картофель по-сардински, картофель по-баварски с начинкой, картошка вареная, картошка тушеная, картошка со свининой, картошка с укропом, картофельное пюре, картофель с пармезаном, картофель, печенный на костре, молодой запеченный картофель, картофель по-лионски с луком, и самое жареное, что есть из картошки, это – картофельный пирог, и потом я подумал о других жареных блюдах: фаршированная запеченная паста, пышки, пирожки с колбасной начинкой, запеченные персики, крем-брюле, рисовые пончики, жареные «бомбы», гренки, гренки с рикоттой, медом, артишоками, майораном, запеканка из манной крупы, запеканка из поленты, жареная свиная печень, бараньи яйца во фритюре, шашлыки по-болонски, шашлыки по-римски, креветки во фритюре, жареный петух, барашек, кролик, жареные котлеты, жареные телячьи молоки, жареные мозги, артишоки во фритюре, морковь во фритюре, кабачки во фритюре, тыквенные цветы во фритюре, жареные грибы, крокеты по-всякому, даже картофельные крокеты, но тут речь идет совсем о другом, об изобретении, я сразу смекнул, что это – простое и гениальное изобретение, то есть основа всей итальянской кухни, которую я изучал с таким рвением, и то, что об этом изобретении не подумали мы, итальянцы, это стыд и позор, anzi, ca nun c’avissimo penzato nuje napuletani, ca friggimm tutte cose ca ce stann, era na vergogna[56]. Это нелепость, это абсурд, мы позволили это сделать бельгийцам. Это как если бы мы забыли изобрести пиццу, а потом приходит турок и говорит: «Я изобрел пиццу». Я еще не знал, как готовится жареная картошка, но уже предвкушал, что это – изыск. Командир тоже понял, что в этой жареной картошке заключено что-то грандиозное, и решил, что мы обязательно должны ее попробовать, свел меня с бельгийцем, чтобы тот мне рассказал, как ее готовить. Он мне сказал, что они готовят на говяжьем жире, а я его научил, что говяжий жир по-итальянски называется «sego», хотя мы его не используем, потому что жарим все на свином жире, который по-итальянски называется «strutto». Лейтенант потом показал, как следует нарезать картошку, и тут оказался сюрприз: ее нарезают брусочками. Он мне сказал, что на каждой кухне в их в стране есть картофелерезка, как у нас мясорубка, которая нарезает картошку на брусочки; короче, мы с Несчастным Бечьенцо выгребли все остатки картошки, принялись ее чистить и нарезать на брусочки, а вокруг нас все смотрели: бельгийцы, которые поняли, чем их накормят, и итальянцы, которые об этой картошке представления не имели.

Жарить для меня легче всего, я мастер по панировке и фритюрам, но это и в самом деле – изобретение, поскольку брусочки картошки кидаются на сковородку в девственном виде, без панировочных сухарей, без муки, скажите мне, кто у нас так жарит?

Вот это, я понимаю, смелый народ, который придумывает такое простое и бедное блюдо. Это гениальный народ, подумал я, отведав для пробы, если он изобретает жареную картошку такой вкусноты. Когда мы начали раздавать ее, на «Каппеллини» установилось молчание, как всегда в торжественных случаях – итальянцы обалдели, а бельгийцы почувствовали себя дома.

Командир был не просто прав, поступать справедливо даже на войне – это ведь как вдохновение, которое может посетить и противника, и мы сразу же были вознаграждены, потому что эта жареная картошка – такая немудреная, бедняцкая и до того вкусная, что может даже просвещать умы, мало-помалу опускалась бы на дно, не спаси мы бельгийцев, ибо старший матрос Джиджино Маньифико вовеки не смог бы ее изобрести.

42. Маркон

18 октября 1940 года

16 часов 00 минут

85 миль до Санта-Марии

Маленькая раковина на кухне переполнена картофельными очистками. На столе три стопки грязных тарелок, вилки и стаканы. Эта жареная картошка пришлась всем по вкусу. Невероятно, что надо оказаться посреди океана, для того чтобы узнать о существовании такого простого и вкусного блюда. Бельгийцы явно приободрились. Джиджино на вдохновении взял мандолину своего отца, которую повсюду возит с собой, и затянул: «Stai luntano da stu core, a te volo c’’o pensiero, niente voglio e niente spero che tu pienz» sulamente a me…»[57] И все итальянцы подхватили, включая Тодаро и меня: «Oi vita, oi vita mia, oi core e chistu core, sì stato «o primm’ammore, «o primm» e l’ultimo sarrai pe» meee…»[58]

Молодой бельгийский офицер, красивый как бог, сидит неподвижно в углу и не участвует во всеобщем веселье. С ним рядом присел матрос Стадерини, ласкает его колено.