Комедии и комические оперы

Г. Кутерьма(бежа за нею). Нет, белый, белый, как снег белый. (Возвратясь к Миротвору.)Не прогневайтесь, любезный друг... что на мне был белый камзол... Пожалуйте туда, а между тем здесь стол накроют. А вы, господин ученый, сдержите ваше слово. Вы обещали доказать, что мой камзол был белый.

Синекдохос. Будет доказано.

Действие третье

Явление 1

Синекдохос(один, читает). «Купидо сердце мое, как всадник коня, лозою подстрекает; и оно к очам моей всевожделенной бежит, стремится, летит, парит; и скрывается от очей моих: а меня оставляет единого бесчувственна, бездушна, безгласна, бездыханна». Вот вступление речи, мною сочиненной на всерадостнейшее мое влюбление во красоты логические Марины. Начало пылко, страстно, выразительно! сравнение живо, прекрасно! Купидо, как ездок, сел верхом на сердце мое, как на лошадь, и погоняет его лозою. Браво! превосходно!.. а я один... и конечно один. Купидо на моем сердце ускакал, то я без сердца, в уединении... прекрасно! Брависсимо! следовательно ничего не чувствует... Это такое начало, которое с первого раза, поколебав до основания, приведет в изумление дражайший предмет, который от сего сотрясения ослабнет; а наконец, слыша слова: бесчувствен! бездыханен и прочая, тронется жалостью; ибо сие весьма патетично... Потом последует хрия, из множества силлогизм соплетенная, против чего никому устоять не можно, хотя бы то была и каменная Сухарева башня. Я сильными доводами докажу, что должно Меня любить той, которую я люблю... Она, зная сама логику, конечно, в неопровержимой сей истине согласится; и я восторжествую!.. Ежели же сие не проймет дражайший предмет, то у меня готовы и стихи, сочиненные совершенно по правилам пиитики... Стихи важные, увесистые, аки Геркулесова палица... (Увидя Марину.)А! вот и очаг, в коем душа моя сожигается наподобие утлыя поленницы... Сокрою мою хартию... ибо нечаянное нападение несравненно поразительнее.

Явление 2

Синекдохос, Марина, неся на подносе графин и чарку.

Марина. Ученые пьют ли перед обедом водку?

Синекдохос(говоря, выпивает несколько чарок). Не только до... но и по... обеде... и всегда... и поутру рано... и ввечеру поздно... Сей нектар, приводя в движение жизненные духи, расширяет сферу наших знаний... и делает, что мы превосходим человеков...

Марина. В питье водки. Потому что все пьют по одной, а вы опорознили вдруг целый графин.

Синекдохос. Целый? Нет, еще осталось. А чтоб тебя во лжицах не оставить, то надлежит допить. (Допивает.) Ибо я люблю поправлять ошибки тех, которых почитаю.

Марина. Это походит на тех людей, которых зовут пьяницами.

Синекдохос. От злословия нельзя уйти; а мудрый превыше клеветы... Но оставим это... О, ты, которая для меня то же, что в орфографии или в правописании punctum exclamationis, или точка восклицания, позволь осмелиться мне учинить предложение.

Марина. Какое?

(Синекдохос вынимает бумагу.)

Марина. Что это?

Синекдохос. Сами услышите. (Читает.) Exordium. «Купидо сердце мое, как всадник коня, лозою подстрекает, и оно к очам моей возлюбленной стремится, летит, парит».

Марина. Это для меня тарабарская грамота; нельзя ли на словах попросту изъяснить, чего вы хотите?

Синекдохос. Чего я хочу?.. Вы не хотите понимать, что сердце мое, аки конь, на коем любовь скачет, бежит к вам.

Марина. Неправда, сударь, оно мимо меня проскакало.

Синекдохос. Нет, у вашей красоты остановилось навеки, так крепко, что ничем нельзя ни отбить, ни отманить.

Марина. Как? ни сеном, ни овсом?

Синекдохос. Любовь ваша — вот сено, вот овес.

Явление 3

Синекдохос, Марина, Яков Ростер.

Ростер(выходя к лакеям). Накрывайте на стол: уже кушанье готово. (Сам к себе.)Сегодня я сам себя превзошел; и смешение куропаток с куликами в пироге, доказав искусство мое угождать людям, сделает мне бессмертную честь.

Синекдохос. Кто его милость?

Марина. Преученый человек.

Синекдохос(сам к себе). Ну, пропал я!.. (К Марине.) Да знает ли он по-гречески?

Марина. Как по-русски.

Синекдохос(сам к себе). Ну, что мне делать? (К Марине.) И очень учен?

Марина. Как черт. Он рассуждает так, как жарит. Вот с ним-то переведайтесь; а то что на меня, сироту, нападать. Господин Ростер! вот вам достойный собеседник, человек ученый. Теперь-то вы можете показать себя.

Ростер. Да знающ ли он в поваренной науке?

Марина. Без сомнения. Она основание его учения. Он ужо за столом это тебе докажет, равно как мне за водкою доказал.

Ростер. Я не боюсь. Кто у мосьё Кассероля учился, чего опасаться?