Комедии и комические оперы

Ростер. Да о чем изволите горячиться? вы оба правы.

Г-жа Кутерьма. Оба? Я не хочу быть с ним вместе права. Скажи, разве ты не исполнил моего приказа, и куропаток...

Ростер. Они в пироге.

Г-жа Кутерьма(мужу). Слышишь ли? я права.

Г. Кутерьма. Так ты мое приказание пренебрег и куликов...

Ростер. Положил в пирог.

Г. Кутерьма(жене). Слышишь ли? я прав.

Г-жа Кутерьма(Ростеру). Как, бездельник...

Ростер. Извольте только выслушать, я решу вам эту загадку, и я уверен, что вы меня похвалите.

Г. и г-жа Кутерьма(вместе). Говори.

Ростер(к госпоже). Вы мне приказали положить куропаток?

Г-жа Кутерьма. Так.

Ростер(к господину). А вы куликов?

Г. Кутерьма. Ну, да.

Ростер. Иной бы невежа стал в пень и попался бы под ваш гнев, а я употребил политику и мораль, чтобы обоим угодить, и куропаток и куликов вместе положив, смешал. Теперь, исполнив вам угодное, ожидаю увенчания.

Г-жа Кутерьма(дает ему пощечину). Вот тебе увенчание! (Уходит.)

Г. Кутерьма(дает ему другую). А вот и от меня!

Синекдохос(услыша пощечину, упадает со стула). Между учеными великая аналогия; одному дают пощечину, а другой поражается.

Ростер(в сторону). Как теперь жить на свете, не знаю. Когда две власти равносильные, одной угодишь, другая бьет; обеим угодишь, обе бьют. Живи просто, то есть дураком — дурно; живи с политикою и с моралью — и того дурнее.

Г. Кутерьма(Ростеру). Подними господина ученого и отведи к месту.

Ростер(Синекдохосу, поднимая его). Пойдем в мою академию, и станем там, умствуя, перед огнем оплакивать развратные нравы человеков.

Явление 7

Миротвор, господин Кутерьма.

Г. Кутерьма. Мне очень стыдно вас, любезный друг...

Миротвор. Вы не имеете причины стыдиться того, который любя вас искренно сожалеет.

Г. Кутерьма. Вы сами видите мое несносное состояние, от которого мне жизнь в тягость.

Миротвор. Позвольте мне чистосердечно говорить с вами.

Г. Кутерьма. Боже мой! чем чистосердечнее, тем приятнее.

Миротвор. Мне кажется, вы не имеете причины жаловаться на вашу судьбу.

Г. Кутерьма. Я не имею?.. Вы сами свидетели.

Миротвор. Так, я свидетель, что вы мучитесь... но ваше страдание от вашей воли зависит.

Г. Кутерьма. От моей воли?.. Ах! если бы от меня зависело переменить мою участь, я ничего бы не пощадил.

Миротвор. Я обязался быть искренним. Извольте выслушать. Ваша супруга вас любит...

Г. Кутерьма. Что ж от этого радости? и я ее люблю, но любовь наша хуже иной ненависти. Сварливый ее нрав принуждает меня часто даже завидовать таким супружествам, в которых муж и жена, друг друга меньше любя, или совсем не любя, оставляют один другого в покое.

Миротвор. Я верю тому, что вы говорите: всякому человеку, как бы он счастлив ни был, свойственно не быть довольным своею судьбою, и желать иногда того, отчего он бы более несчастлив был, если бы то получил. Однако свойственно благоразумию поправлять то, что огорчает жизнь человека. Вы, сударь, муж; следственно вы более обязаны быть благоразумны, имея на вашей стороне твердость, терпение, более нашему полу приличные.

Г. Кутерьма. Но вы сами видели, может ли какое терпение устоять...

Миротвор. Потому-то, что я видел, и удивляюсь, что вы не можете иметь столько твердости, чтобы не спорить о том, розовый ли, или белый камзол был на вас в день свадьбы; куропатки ли, или кулики в вашем пироге.

Г. Кутерьма. Так что ж? Вы хотите, чтобы я признался, что я виноват, когда я знаю, что я прав.

Миротвор. Конечно, сударь.

Г. Кутерьма. Да если соглашаться на все, то со временем ей придет в голову поспорить, что не я, а другой ее муж: так и на это мне будет надобно согласиться?

Миротвор. Этого быть не может, потому что ваша супруга добродетельна. Что ж касается до ваших споров, не делающих вам особенной чести, то чего стоит вам уступить?

Г. Кутерьма. Однако вы признаться должны, что я всегда прав.

Миротвор. Я очень вижу, и всякий может легко видеть, что вы правы; а для того-то, без всякого зазрения, и можете всегда соглашаться; и тем более чести будет для вас, чем более станете уступать. Все, видя справедливость на вашей стороне, станут удивляться вашей умеренности и снисхождению; и... позвольте сказать... сама ваша супруга, которой кровь не будет более разгорячаема упорными спорами, что обыкновенно человеку мешает рассуждать, приметя добродетельную хитрость вашей скромности, войдет в себя и с хладнокровием размышляя, почувствует ваше превосходство над нею, устыдится и исправится и, сравняв себя с вами, сделает и свою и вашу жизнь стократно счастливее.