Комедии

Мирандолина(оборачивается с гордым видом). Чего вы хотите от меня?

Кавалер(смутившись). Ничего! Выпьем! Еще по стаканчику бургонского.

Мирандолина. Ну, хорошо. Только поскорее. Я ухожу.

Кавалер. Садитесь.

Мирандолина. Нет, стоя, стоя.

Кавалер(протягивая ей стакан, нежно). Ну, вот, возьмите.

Мирандолина. Последний тост, и я бегу. Этому тосту научила меня моя бабушка.

Слава Амуру, Бахусу слава!
Радость нам оба вливают в кровь.
Входит чрез горло веселая лава,
Входит чрез очи в сердце любовь,
Только пригублю вино — и мой глаз
Пламенным зовом вспыхнет для вас.

(Уходит.)

СЦЕНА 9

Кавалер и слуга.

Кавалер. Очень хорошо… Идите же сюда! Идите! Ах, плутовка! Убежала! Исчезла и оставила мне тысячу чертей, которые меня мучают.

Слуга. Прикажете подать фрукты?

Кавалер. Убирайся к дьяволу! Ты тут еще!

Слуга уходит.

«Только пригублю вино — и мой глаз пламенным зовом вспыхнет для вас…» Что за таинственный тост? Знаю тебя, мерзавка! Хочешь покорить меня, повергнуть к ногам!.. Но она делает это с такой грацией! Так вкрадчиво добивается своего… Нет, уеду в Ливорно! Не хочу ее больше видеть! Чтобы не путалась она больше у меня на дороге. Проклятущие бабы! Клянусь, никогда больше не пойду туда, где есть бабы.

СЦЕНА 10

Комната графа.

Граф, Ортензия и Деянира.

Граф. Курьезный этот маркиз Форлипополи. Он знатного рода, — этого отрицать нельзя. Но его отец и он сам промотали все; и теперь у него едва осталось чем жить. А волочиться все-таки любит.

Ортензия. Видно, что он хочет быть щедрым, но не может.

Деянира. Он дает то немногое, что у него есть; и хочет, чтобы об этом знали все.

Граф. Недурной был бы тип для одной из ваших комедий.

Ортензия. Подождите, скоро приедет труппа, мы начнем играть. Тогда можно будет изобразить его так, что всем будет весело.

Деянира. У нас есть актеры, которые так вам представят кого угодно, что пальчики оближете.

Граф. Но если вы хотите посмеяться, вам нужно и впредь разыгрывать перед ним знатных дам.

Ортензия. Я могу сколько угодно, а вот у Деяниры сейчас же получается накладка.

Деянира. На меня нападает смех, когда меня принимают за важную особу.

Граф. Вы хорошо сделали, что не стали разыгрывать меня. Теперь я буду в состоянии немного поддержать вас.

Ортензия. Вы, синьор граф, будете нашим покровителем.

Деянира. Мы подруги и сообща будем пользоваться вашими милостями.

Граф. Вот что я скажу вам, — скажу откровенно. Я буду служить вам, насколько смогу; но у меня есть обязательства, которые лишат меня возможности бывать у вас.

Ортензия. Какая-нибудь маленькая привязанность, синьор граф?

Граф. Скажу по секрету: это хозяйка нашей гостиницы.

Ортензия. Вот это здорово! Экая важная дама, подумаешь! Я удивляюсь вам, синьор граф, что вы путаетесь с трактирщицей.

Деянира. Во всяком случае, было бы лучше, если бы вы обратили свое благосклонное внимание на актрису.

Граф. По правде говоря, я не люблю связываться с актрисами. Сегодня вы тут, завтра вас нет.

Ортензия. А разве так не лучше, синьор граф? Благодаря этому не затягиваются связи, и люди не разоряются.

Граф. Как бы там ни было, но я считаю себя с ней связанным. Я люблю ее и не хочу огорчать.

Деянира. Но что в ней хорошего?

Граф. О, много!

Ортензия. Не понимаете, Деянира? Она ведь красотка, вся розовая! (Показывает жестами, что та нарумянена.)

Граф. Она очень остроумна!

Деянира. Неужели в этом вы станете сравнивать ее с нами?

Граф. Довольно! Будет так, как должно быть. Мирандолина мне нравится, и если вы хотите, чтоб я был вам другом, извольте не злословить на ее счет, — иначе считайте, что мы с вами незнакомы.

Ортензия. О синьор граф, Мирандолина — настоящая Венера!

Деянира. Верно, верно. Остроумна, умеет отлично разговаривать…

Граф. То-то вот! Этак мне больше по вкусу.

Ортензия. Такими пустяками мы всегда готовы угодить вам.

Граф(смотрит в глубь сцены). А! Взгляните туда. Заметили вы, кто прошел сейчас по залу?

Ортензия. Я видела. А что?

Граф. Тоже пригодился бы вам для ваших комедий.

Ортензия. В каком он роде?

Граф. Он терпеть не может женщин.

Деянира. Экий дурень!

Ортензия. Должно быть, какая-нибудь женщина ему здорово насолила.

Граф. Ничуть не бывало! Он никогда не был влюблен. У него ни разу не было желания побывать в женском обществе. Он презирает всех женщин. Достаточно сказать, что он не хочет глядеть даже на Мирандолину.