Коммандер

Солнце оказалось справа по носу. Ветер начал заходить на север и стал порывистым. Небо по корме начала поглощать темнота. Полакр все еще находился в трех четвертях мили впереди, по-прежнему держа курс на запад. Как только ветер повернул на траверз, они поставили стаксели и косой грот. Взглянув на то, как стоит фор-бом-брамсель и приказав обрасопить его покруче, Джек убедился, что он поставлен как надо, а когда опустил глаза, на палубу уже опустились сумерки.

Теперь, с убранными лиселями, с квартердека можно было увидеть преследуемого, или вернее его призрак, бледное пятно которого то и дело поднималось на волнах. Отсюда он и наблюдал за ним через подзорную трубу с ночной оптикой, пристально вглядываясь сквозь быстро сгущавшуюся темноту, время от времени отдавая негромким голосом то одно, то другое распоряжение.

Становилось темнее, ещё темнее, а затем полакр внезапно исчез. На том участке горизонта, где виднелось пусть тусклое, но весьма интересное колеблющееся пятно, было пустое вздымающееся море и Регул, торчащий прямо над ним.

— Эй, наверху! — крикнул капитан. — Видите судно?

Долгая пауза.

— Ничего, сэр, его не видно.

Вот так-то. Что же теперь ему делать? Ему нужно было подумать, подумать прямо тут, на палубе, в самом непосредственном соприкосновении с обстоятельствами, при дующем в лицо ветре, при свете нактоуза прямо под рукой, и чтобы никто не мешал. Привычный уклад жизни и морская дисциплина помогали ему. Его окружала благословенная неприкосновенность капитана (порой столь забавная, этакое искушение впасть в глупую помпезность), и можно было думать без помех. Он заметил, как Диллон поторопил Стивена уйти. Джек механически отметил этот факт, а его ум беспрестанно бился в поисках решения проблемы. Полакр или уже изменил свой курс, или делает это прямо сейчас. Вопрос в том, куда этот курс приведет его к рассвету. А ответ зависит от множества факторов — французское это судно или испанское, возвращается оно в свой порт или же плывёт из него, хитер ли его капитан или же он простак, а прежде всего — от ходовых качеств корабля. Он очень тщательно наблюдал за ним, самым внимательнейшим образом следя за каждым его маневром за последние несколько часов. Поэтому, строя свои рассуждения (если только этот интуитивный процесс можно было так назвать) на увиденном, он пришел к следующему выводу. Полакр повернул через фордевинд. Он, возможно, дрейфует сейчас с голым рангоутом, чтобы его не заметили, пока «Софи» пройдет в темноте севернее него. Но так или иначе, он вскоре поставит все паруса и пойдет в бейдевинд на Агд или Сет, пересекая кильватерный след «Софи», и, принимая во внимание его способность идти круче к ветру благодаря латинским парусам, до наступления рассвета окажется в безопасности. Если это так, то «Софи» должна тотчас же повернуть на другой галс и двигаться на ветер под малыми парусами. Это приведёт к тому, что полакр с первыми лучами солнца окажется у них под ветром. Так как, по всей видимости, они могут рассчитывать только на две мачты — фок и бизань, ведь даже уходя от погони они берегли свою покалеченную грот-мачту.

Джек зашел в каюту штурмана и, щуря глаза от яркого света, проверил свое местоположение. Он проверил его еще раз, опираясь на счисление Диллона, после чего вышел на палубу отдать требуемые приказы.

— Мистер Уотт, — произнес он, — я намереваюсь лечь на другой галс и хочу, чтобы все было сделано тихо. Никакого свиста, никакой суеты, никаких криков.

— Есть никакого свиста, сэр, — ответил боцман и хриплым шепотом, слышать который было непривычно, скомандовал: — Всем наверх, приготовиться к смене галса.

Команда и форма её подачи оказали необычайно мощный эффект: необычайно чётко, прямо как откровение, Джек понял, что вся команда полностью на его стороне. И через секунду внутренний голос подсказал ему, что лучше бы ему оказаться правым, иначе он никогда больше не будет наслаждаться этим безграничным доверием снова.

— Очень хорошо, Ассу, — сказал он матросу-индусу, стоявшему за штурвалом, и «Софи» плавно привелась к ветру.

— Руль под ветер, — негромко заметил он. Эта команда обычно разносилась эхом от одного горизонта до другого. Затем последовало «Трави галсы и шкоты». Он услышал торопливый топот босых ног и шуршанье стаксель-шкотов о штаги. Он ждал, ждал, пока нос окажется в одном румбе от ветра, после чего чуть громче произнес: «Пошел грота-брасы!» Судно прошло линию ветра и теперь быстро уваливалось. Ветер задул Джеку в другую щёку. «Пошел фока-брасы!» — скомандовал он, и едва различимые шкафутовые матросы[54] принялись набивать правые брасы, словно бывалые баковые. Обтянули наветренные булини, и «Софи» набрала ход.