Комментарии к «Государю» Макиавелли

Мы опять же видим здесь типичную для Макиавелли и уже апробированную в предыдущих главах схему, когда автор, начав с общепринятого утверждения, тут же ставит его под сомнение. Причем обратим внимание на то, как флорентиец подает свою позицию: он очень тонко пишет о тех, кто свершал великие дела. С одной стороны, психологически это оправданно, поскольку позволяет привлечь на свою сторону читателя. С другой стороны, автор «Государя» был заинтересован в первую очередь в привлечении на свою сторону именно тех, кто способен на очень многое, ведь ставкой в конечном счете было изгнание из страны чужеземных войск.

Здесь также следует обратить внимание на перекличку мнения Макиавелли в данной книге с «Рассуждениями», где он следующим образом характеризует ситуацию: «…Римляне в своих первых предприятиях не чурались etiam[499] обмана, каковой всегда был необходим для желающих перейти от скромных начинаний к великим свершениям и тем меньше подвергался порицанию, чем более был скрытным, как у римлян»[500]

.

Что касается, например, Московской Руси, то здесь ситуация была совершенно такой же, как и в Италии времен Макиавелли. Клятвопреступление считалось грехом и этически неприемлемым поступком. Однако у политиков (да и не только у них) в ходу была двойная мораль. Примеров тому множество[501]. И побеждали во взаимных дуэлях как правило те, кто не чурался лжи и клятвопреступлений. Однако, далеко не всегда – достаточно в этом плане вспомнить итоги противоборство Юрия Звенигородского с Василием II. Правда, после смерти своего соперника Василий со временем все-таки утвердился на великокняжеском престоле, преодолев множество трудностей, в том числе и связанных с его ослеплением.

Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первого часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя. Не это ли иносказательно внушают нам античные авторы, повествуя о том, как Ахилла и прочих героев древности отдавали на воспитание кентавру Хирону, дабы они приобщились к его мудрости? Какой иной смысл имеет выбор в наставники получеловека-полузверя, как не тот, что государь должен совместить в себе обе эти природы, ибо одна без другой не имеет достаточной силы?

Согласно переводу Юсима, этот отрывок звучит следующим образом: «Итак, вам следует знать, что можно вести борьбу двумя способами: опираясь на закон или с помощью насилия. Первый способ применяется людьми, а второй – дикими животными, но поскольку первого часто бывает недостаточно, требуется прибегать ко второму. Поэтому государь должен уметь подражать и зверю, и человеку. Этот совет в иносказании давали государям древние писатели, которые сообщают, что Ахилл и многие другие из старинных властителей были отданы на выучку кентавру Хирону, который должен был их растить и воспитывать. А иметь наставником полузверя и получеловека означает для государя не что иное как необходимость пользоваться природой и того и другого, ибо с помощью одной из них долго не продержаться».

Отметим сначала, что даже символике образа кентавра Хирона в «Государе» оказалась посвящена отдельная статья[502] – настолько плотно разбирают исследователи комментируемое произведение. Что касается идеи противопоставления способов ведения борьбы, то едва ли можно сомневаться в том, что Макиавелли здесь обратился к художественному образу, чтобы проиллюстрировать свою позицию. Хотя как у современников, так и у последующих поколений читателей уподобление государя зверю временами вызывало резкое неприятие. Правда, Френсис Бэкон, который выступил против республиканизма автора «Государя» в «Рассуждениях», принимал и поддерживал его методы захвата и удержания власти и соглашался с тем, что правитель должен использовать «зверя» в своей натуре[503].