Комментарии к «Государю» Макиавелли

И так как этого требует обсуждаемый предмет, то я желал бы напомнить государям, пришедшим к власти с помощью части граждан, что следует вдумываться в побуждения тех, кто тебе помогал, и если окажется, что дело не в личной приверженности, а в недовольстве прежним правлением, то удержать их дружбу будет крайне трудно, ибо удовлетворить таких людей невозможно. Если на примерах из древности и современной жизни мы попытаемся понять причину этого, то увидим, что всегда гораздо легче приобрести дружбу тех, кто был доволен прежней властью и потому враждебно встретил нового государя, нежели сохранить дружбу тех, кто был недоволен прежней властью и потому содействовал перевороту.

В данном случае Макиавелли пытается обосновать свой предыдущий тезис, расширяя его до максимы о желательности для нового государя привлекать на свою сторону бывшую оппозицию. Флорентийцу в данном случае свойственно некоторое полемическое преувеличение, вызванное, возможно, эмоциональным перехлестом, когда он начинает доказывать, что как раз бывшие сторонники могут при случае стать недовольными режимом, поэтому стоит обратить внимание на альянс с прошлыми противниками. Однако, если взглянуть на поставленную автором «Государя» проблему более широко, то станет ясно, что речь идет в основном о том, что новый правитель, добившийся власти в ожесточенной политической борьбе («я желал бы напомнить государям, пришедшим к власти с помощью части граждан»), должен для успеха своего правления опираться на широкое согласие со стороны подданных вне зависимости от их прежних политических взглядов. И еще и в этом Макиавелли предтеча современности, если под последней понимать демократические режимы с умным руководством.

Издавна государи ради упрочения своей власти возводят крепости, дабы ими, точно уздою и поводьями, сдерживать тех, кто замышляет крамолу, а также дабы располагать надежным убежищем на случай внезапного нападения врага. Могу похвалить этот ведущийся издавна обычай. Однако на нашей памяти мессер Никколо Вителли приказал срыть две крепости в Читта ди Кастелло, чтобы удержать в своих руках город. Гвидо Убальдо, вернувшись в свои владения, откуда его изгнал Чезаре Борджа, разрушил до основания все крепости этого края, рассудив, что так ему будет легче удержать государство. Семейство Бентивольи, вернувшись в Болонью, поступило подобным же образом.

Юсим этот отрывок переводит следующим образом: «Чтобы обезопасить свою страну, государи всегда имели обыкновение строить крепости в качестве тормоза и узды для любого неприятеля, а также как надежное укрытие во время неожиданных нападений. Я нахожу этот обычай похвальным, поскольку он ведется ab antique[542]; тем не менее в наше время мы были очевидцами того, как мессер Никколо Вителли* разрушил две крепости в Чита ди Кастелло, чтобы удержать там власть. Гвидобальдо герцог Урбинский, вернувшись в свои владения, откуда он был изгнан Чезаре Борджиа, снес все крепости этой провинции funditus[543]; он считал, что без них будет труднее изгнать его снова. Подобным образом поступили и Бентивольи*, вернувшись в Болонью».

Новый тезис, за которым последует новый совет (забегая вперед – продолжение основных мыслей флорентийца). Макиавелли начинает, как у него часто бывало, с тривиальной мысли: государю нужны защищенные опорные пункты для того, чтобы бороться с внутренней изменой и внешним противником. И тут же, как ему опять же свойственно, приводит прямо противоположные примеры, когда правители эти пункты уничтожают, поскольку опасаются, что их могут использовать противники.