Комментарии к материалистическому пониманию истории

Более того, как и христианам, большинству марксистов и в голову не приходит вопрос о том, что же будет после торжества светлого будущего. Часто говорят о конце предистории и смотрят с крайнем неудовольствием на тех мерзопакостных диалектиков, которые памятуя о законе отрицания отрицания допускают мысль, что после коммунизма последует новый виток истории с неизбежным отрицанием первого порядка – классовым обществом, основанным на новых формах частной собственности.

«Лестница» формаций, или, говоря словами Ю. И. Семенова, линейно-стадиальный подход в интерпретации истории, созданный К. Марксом и Ф. Энгельсом, был убедителен в XIX веке. В XX же веке под ударами мощного потока новейших фактов он стал трещать по швам. Большинство марксистов предпочло просто не замечать этого⁶⁹ – постоянно наталкиваешься на марксистские исторические тексты, где изложение фактического материала находится в чудовищном противоречии с его интерпретацией. Постоянно читаешь в академических изданиях о феодализме на средневековом Востоке или о рабовладельческом способе производства на Древнем Востоке. С невиннейшим видом авторы повествуют о малочисленности рабов, о незначительности их роли в производстве, о непомерно высокой покупной стоимости раба и с торжеством подытоживают: «перед нами расцвет рабовладельческого общества».

Возникает подозрение, что имеешь дело просто с глупцами. Но нет, читаешь и видишь – неглупый человек.

Тогда возникает мысль: материалистическое понимание истории – это настолько безжизненная научная форма, что она совершенно не может быть приведена в соответствие новым фактам. И тоже нет! Такие попытки уже давно предпринимаются. И весьма успешные попытки!

Но что весьма характерно, несмотря на бездну трудностей, противоречий и метафизических натяжек, все эти попытки остаются в рамках линейно-стадиальной концепции истории, или легких вариаций её. Складывается твердое убеждение, что авторы этих попыток не столько знают, сколько хорошо чувствуют – тронь линейно-стадиальную концепцию и весь мессианский социально-политический пафос марксизма относительно переустройства существующего общества ради общества будущего, полетит в тартары. А ведь большинство марксистов стали марксистами из-за увлеченности именно этим пафосом. И учителями им было твердо обещано, что только марксизм дает им подлинно научное обоснование этому пафосу, что только благодаря этому научному обоснованию они входят в число «избранных» и так выгодно отличаются от жалких утопистов.

Здесь весьма уместно будет привести в качестве примера попытку такого «улучшения» материалистического понимания истории, предпринятую Ю.И. Семеновым.⁷⁰ Этот марксист, будучи профессиональным историком, честным историком, хорошо видит несоответствия классической линейно-стадиальной схемы Маркса историческим фактам. Он понимает, что ни о каком поэтапном движении отдельного общества от формации к формации говорить нельзя, он знает, что большинство отдельных обществ, социально-исторических организмов, не пережили больше одной формации, поскольку погибли и были заменены другими социально-историческими организмами. Он признает, что даже те общества, которые уцелели в этой «мясорубке» истории, прошли весьма причудливый путь, слабо укладывающийся в классическую схему. Но при этом он чувствует, хотя и вряд ли понимает, что разрыв с линейной схемой Маркса неизбежно приведет к краху так называемой научной обоснованности марксистской политической программы. И он, как убежденный коммунист, всячески сопротивляется этому. Он предпринимает отчаянную и по-своему виртуозную попытку спасти линейную схему, модернизировав её. Но поскольку модернизировать её в рамках современной науки в принципе невозможно, эта «модернизация» оборачивается удивительнейшей реанимацией самых спекулятивных образцов метафизической мысли. Это становится видно, хотя бы уже при беглом взгляде на главу его книги, где он перечисляет идейных предшественников его глобально-стадиального подхода к истории. Средневековым и Новоевропейским мыслителям посвящены объемные параграфы, но чем ближе к современности, тем менее объемными они становятся. Последний же параграф, озаглавленный как «Современность» вовсе поражает. Одну пятую его занимают стихи Брюсова, в остальном же тексте упомянуты ученые и мыслители XIX века. Может быть, Ю. И. Семенов и считает их современными мыслителями, но вообще-то год издания его книги 1999 – ныне же Ю. И. Семенов благополучно обитает уже в XXI веке (дай бог ему здоровья). Сразу же за этими мыслителями «современности» следует сам Ю. И. Семенов, против чего, мы впрочем, не возражаем, а также английский философ и этнолог Э. Геллнер, положительно отозвавшийся на действительно интересные работы Семенова.⁷¹