Комментарии к материалистическому пониманию истории

Всякий, кто сколь-нибудь серьезно знаком с данными современной исторической науки, не может не признать мифологический характер этих утверждений. Если наука – это строгое следование фактам, то подобные суждения ненаучны.

Во-первых, рабовладельческий (доминарный) уклад, очевидно, присутствует в античном мире. И он является одним из ведущих укладов в Греции V–IV вв. до н. э. и Римской державы II в. до н. э.– II в.

н. э. Помимо этого уклада в это время существуют и другие столь же мощные уклады. Называть эти общества рабовладельческими значит достаточно вольно, без серьезных оснований расставлять акценты в угоду устаревшей умозрительной доктрине.

Во-вторых, утверждение о закономерном рабовладельческом характере этих обществ не корректно, поскольку игнорирует эксклюзивность, ситуативность причин, породивших доминарный уклад. Здесь эксклюзивная ситуация неправомерно представляется как закон исторического развития. И в Риме и в Греции доминарный уклад возникает в силу частного совпадения двух факторов: наличия развитых нобиларных (рыночных, маркетинговых) структур и постоянного притока дешевой рабской силы.

Первым в Римской империи пресекся фактор притока дешевых рабов. И это неизбежно – механизм уничтожает сам себя. Приток рабов возможен при непрерывной успешной экспансии. Но все более расширяющаяся экспансия требует всё большего количества ресурсов для своего функционирования. Империя не может расширяться до бесконечности. В какой-то момент это расширение становится убыточным и гибельным. Соответственно приток рабов прекращается, и доминарные структуры перестают быть эффективными.

Разрушение второго фактора оказывается отчасти зависимым от первого. Неоправданно огромная империя оказывается невыносимым бременем для экономики, нобиларные структуры начинают хиреть.

В-третьих, обозначение Рима и Греции как рабовладельческих обществ – неоправданная временная экстраполяция формационных признаков. В самом деле, римское общество просуществовало около 1300 лет. Из них заметный доминарный уклад занимает 400 лет. На каком основании мы эту ситуацию четырехсот лет распространяем на весь период?

К концу античности, мы обнаруживаем на Западе становящиеся магнарные структуры, порождающие классы магнатов и зависимых крестьян. Мы не усматриваем в этом Логики Истории (стадиально-формационной закономерности), поскольку доминарный способ производства был во многом ситуативен и его упадок с неизбежностью означал возврат к базовым структурам. Причем такой структурой не могла быть античная община, поскольку длительное существование централизованного бюрократического государства и расцвет нобиларных структур её окончательно разложили. Таким образом, здесь мы усматриваем не действие стадиально-формационных закономерностей, но лишь естественную, ситуативную игру различных социальных факторов.

Сейчас трудно предположить, во что вылилось бы это движение. Скорее всего, мы получили бы какую-нибудь разновидность феодального общества, поскольку перенос центра тяжести на магнарные структуры означал распад централизованного государства и упадок городов. В этой ситуации наиболее адекватной формой организации общества оказался бы магнаризм феодального типа. Но эти возможные перспективы были перечеркнуты нашествием варваров. Это нашествие оказывается большим затруднением для старого марксизма. И лишь ряд обтекаемых, во многом бессодержательных фраз позволяет представить его как орудие судьбы, извлеченное Мировым Духом из глубин Азии, с тем, чтобы привести общества Запада в формационное соответствие.

В свое время историки, измученные марксистским догматизмом, зло шутили, о толпах рабов, которые высыпали на улицы Рима с транспарантами «Вся власть феодалам». В этом отношении варварское нашествие представлялось фактором, который лишь закреплял неумолимость действия формационного закона.

Мы убеждены, что здесь нельзя говорить о какой-либо исторической преемственности. Линия античности пресеклась и уже никогда не возобновлялась. Одряхлевшая Римская империя не смогла сдержать давления варваров, и они превратили её в «кучу мусора». То, что в последующем варварские общества время от времени извлекали из этой кучи нечто полезное, вовсе не свидетельствует о линейности, преемственности исторического развития.

Фактически, варварские нашествия означали не открытие новой страницы, а начало новой, совсем другой книги.

Варвары просто расселились на новых землях и воспроизвели здесь свои традиционные структуры. С одним очень важным исключением. Территория Римской империи не превратилась в океан племенных сообществ, а оказалась структурирована в форме варварских королевств. К тому было несколько причин. Первое. Намного большая территория, по сравнению с их изначальным ареалом обитания. Во-вторых, наличие изрядного романизированного элемента, инкорпорированного в новое общество. Третье. Присутствие рядом конкурирующих варварских королевств и Восточной Римской империи, жаждавшей реванша. Четвертое. Продолжавшийся приток варваров с Востока.