Коммерсанты

— Вот еще! Да он голову мне оторвет. И тебя тоже не оставит. Да не трусь, Женька. Все будет нормально. Бывай здоров! — Краюхин побежал через мостовую к автобусной остановке.

Нефедов поплелся к своему «жигуленку», крыша которого, казалось, пластается поверх стриженых кустов накинутым рядном.

Тут впервые Нефедов и почувствовал, как из-под ног уходит земля, словно палуба корабля в штормовую погоду.

Глава четвертая ЗВУКИ МУЗЫКИ

Свадьбу назначили на девятнадцатое августа, в день рождения Наргиз. Решение оказалось неожиданным даже для самого Чингиза. Но дядя Курбан не хотел обсуждать — сказал и отрезал. Вероятно, настаивала его жена, тетя Марина. Или сама Наргиз…

Казалось, разговор возник случайно. В начале состоялся концерт в Малом зале филармонии, на котором Наргиз исполняла Рахманинова в первом отделении. Во втором отделении она собиралась играть Шопена, так значилось в программке.

Дядя Курбан в светлом костюме с муаровой бордовой «кисой», подпирающей смуглую шею, напоминал киногероя. Под стать ему выглядела и его жена, Марина Петровна, в длинном серебристом платье. В антракте они с Чингизом прохаживались кругами по фойе, а позади, на расстоянии вытянутой руки, вышагивали два крепких молодых человека…

Чингиз держал букет роз в конверте из фольги. Он почему-то стеснялся букета. И вообще, вся обстановка зала его смущала. Смущал и новый темно-синий костюм с короткими модными рукавами, из-под которых по-дирижерски выглядывали крахмальные манжеты с крупными белыми запонками.

— Ты тоже похож на артиста, — заметила добрая Марина Петровна.

— Мы все похожи на артистов, — согласился дядя Курбан. — Сегодня особый день. После концерта приглашаю в ресторан «Тройка». Можешь позвать своих друзей, угощаю.

Чингиз посмотрел в угол фойе, где о чем-то оживленно разговаривали Феликс и Рафинад, одни, без жен, хотя Чингиз приглашал их всех вместе.

— Мои друзья в состоянии сами вас повести в «Тройку», — брякнул Чингиз.

— Э… ты совсем стал русским парнем, — проговорил дядя Курбан, срываясь на кавказский акцент. — Я приглашаю не того, кто может сам заплатить, я приглашаю твоих друзей. Правда, они не спешат со мной познакомиться. Но я не тороплюсь. Все не спешат со мной познакомиться, поначалу.

— Извините, — улыбнулся Чингиз. — Лучше мы пойдем в ресторан узким семейным кругом, такое событие не надо расплескивать.

Дядя Курбан взглянул на жену и чему-то подмигнул.

На самом деле Чингиз не надеялся, что Феликс и Рафинад примут его приглашение отправиться после концерта в ресторан. Он вообще удивился, когда увидел их здесь. А то, что они остались, не ушли после первого отделения, было заслугой Наргиз? Или не хотели обидеть Чингиза, хотя отношения их заметно разладились. У Чингиза на этот счет были свои соображения. Ему казалось, что в отделе безопасности вычислили, кем на самом деле является Чингизу хозяин фирмы «Градус», и Феликс с Рафинадом решили не слишком мелькать, им такая засветка была ни к чему. Возможно, Чингиз ошибался, возможно, они явились без жен, чтобы не сталкивать Ингу с этой стервой Лизой.

Было еще третье соображение. Но тогда Феликс должен был бы вообще не являться в филармонию. И Рафинад тоже.

Вчера состоялся резкий разговор между Чингизом и остальными отцами акционерами. Чингиз предлагал перевести строительство двух гарантийных домов для сибиряков в Тюмени с баланса «Кроны» на баланс «Кроны-Куртаж». Все равно строительство домов задержано, а Чингиз может его продолжить с помощью той же самой фирмы «Градус». Феликс понимал, откуда ветер дует. «Градус» хочет контролировать возведение сибирского лесного комбината, захватить плацдарм. Справедливости ради затея с лесным комбинатом исходила от Чингиза, и он имел в этом вопросе решающий голос, но все-таки «Крона» уже увязла в этом деле, вложила деньги. Не век же будет длиться консервация, появятся свободные средства, строительство разморозят. Но Чингиз настаивал на своем — время уходит. Он обратился за помощью к «Градусу» на условии концессии года на два-три, не более, после начала работы комбината. Впоследствии все останется за «Кроной». Прекрасные, выгодные условия…

«Ты вязнешь в болоте, парень! — кричал, ему Феликс. — И вообще, суешься не в свое дело. Твое дело — брокерство. И все!»

Чингиз ушел, хлопнув дверью…

И все-таки они пришли на концерт — Феликс и Рафинад. С кислым выражением на лицах, поздоровались издали. Да так и держались на расстоянии… Зачем пришли? Не хотят ссориться? Но Чингиз всей душой желал мира и прежних добрых отношений. Что плохого в том, что он думает о собственном деле?! Тем более что у «Кроны» нет сейчас возможности поддержать строительство лесного комбината…

Раздался звонок, пора идти в зал на свои места в третьем ряду. Вокруг сдержанно переговаривались, беседовали профессионалы о каких-то тонкостях в исполнении, о каких-то консерваторских проблемах…