Коммерсанты

Виктор Степанович прослушал начало выступления члена райкома, директора института «Теплоконструкция» доктора наук К. М. Криницына. Слишком уж сладкие мысли владели Платовым, словно вспоминал голых девок, что недавно, в охотничьем домике на Оредеже, массировали спину своими ласковыми пальчиками. Кстати, домик был в ведении комсомола, и возводил его какой-то стройотряд, взяв подряд на строительство у местного колхоза по указанию райкома партии. Вот как цепь замкнулась. И колхозу хорошо — изнывающих от безделья своих баб и девок трудоустроил. Да, узелок был перетянут туго, и вдруг все полетело кувырком…

А этот тоже, член райкома, директор института, старый пердун. Думает увещеванием пронять саблезубых молодцов-предпринимателей. Иной из них в день зарабатывает столько, сколько директор НИИ в месяц, а то и в квартал. Как они еще сподобились ответить на телефонограммы и приехать в райком. Видно, тоже не очень еще уверены, что мы не вернемся…

Платов пытался сосредоточиться на выступлении Криницына.

— Что выявили комиссии? — Криницын взглянул на сидящего в конце кабинета Феликса Чернова. — К примеру. Молодежный центр моего института. Он бросает тень на весь институт. Не стану вновь все переговаривать, надеюсь, Чернову об этом сообщат. И об отсутствии смет на договорные работы с текстильным комбинатом. И другое. А деньги получены. Два миллиона. Такие деньги! И без сметы. Уголовное дело… А история, что произошла в другом Центре — «Катране»! Мне сообщил директор института, при котором работает «Катран». И впрямь, акульи привычки приобретает наша молодежь.

— Это неправда! — приподнялся с места председатель «Катрана», белобрысый, нескладный Нефедов. — Сметы были. Но исчезли. После работы контрольной комиссии исполкома.

— Не понял, — строго прервал Виктор Степанович. — Что вы хотите сказать?

— То, что после налета молодцов из КРУ исчезли не только сметы по договорам, но и несколько актов, заключенных с предприятиями, — отважно повторил Нефедов.

— А у нас телефон пропал, как корова языком, — поддал кто-то со стороны.

В кабинете грохнул смех.

«Не боятся, стервецы», — Криницын посмотрел на Платова. Тот взглянул на Малыгина, секретаря контрольно-ревизионного управления, статного, усатого, в сером френче с накладными карманами.

— Опять вы за свое, Нефедов, — капризно проговорил Малыгин. — Я уже отвечал на ваши претензии. Не может быть того, чего не было. У нас работают честные, преданные делу люди…

— А телефон? — не успокоился веселый голос.

Малыгин отмахнулся, не до шуток.

— Зачем нам изымать ваши документы? — Он в упор смотрел на Нефедова честным взглядом.

— Чтобы загнать нас в угол! — выкрикнул девичий голос.

— Да. Пришить уголовщину, — поддержал Нефедов, — и разогнать центры. Мы стали поперек горла госструктурам… И, кстати, почему на совещании нет никого из райкома комсомола?

— Вас пригласил райком партии, — исчерпывающе ответил Платов.

— Вы просто хотите внести раскол между нами, — не унимался Нефедов. — Перетянуть центры на свою сторону. Или вообще закрыть как рассадник капитализма.

— И правильно! — подхватил Криницын. — Вы не только рассадник капитализма. Вы подрываете экономику страны. Способствуете росту инфляции…

В кабинете раздался смех, кто-то тихонечко свистнул.

— Да, да… Вы перекачиваете безналичные деньги ваших счетов в наличные. На руках у ваших людей огромные суммы. Покупаете компьютеры, технику у частных лиц. Собираетесь ими спекулировать, — окончательно сорвался член райкома и «лауреат всех премий» Криницын. — Пьете, жрете, как другим и не снилось. И это в наши дни! Развратничаете… Да, да! Есть факты. Ваши центры — ночные притоны. Думаете, никто ничего не знает?! Видели ваших шлюх, что по утрам выскакивают чуть ли не голыми из лабораторий.

Виктор Степанович постучал карандашом, пытаясь успокоить директора института.

— Да, да, — неукротимо продолжал Криницын. — Почему Чернов завез к себе новую мебель? Два широких дивана! — Криницын уже не слышал откровенного хохота, казалось, он впал в истерику — допекли его молодые люди из Центра. — А в холодильниках у них? Чего только нет! Икра, водка, коньяк… Уборщица докладывает, что по утрам выметает, простите меня, презервативы!

— Прощаем, прощаем! — отозвались из глубины кабинета.

— Успокойтесь, Кузьма Михайлович, — не выдержал Платов. — Это к делу не относится.

— Относится! — отрубил Криницын.

— Вы хотите, Кузьма Михайлович, — задыхаясь от смеха, выдавил кто-то, — чтобы мы не только работали сутками бесплатно, но еще и заболели СПИДом? Подумаешь, презервативы!

— Да откуда он знает? Он и забыл, что это такое! — веселились молодые люди.

— Да, забыл! — по-петушиному, срываясь, выкрикнул Криницын. — И никогда не знал, что это такое, представьте себе.

Старый директор в гневе окончательно запутал себя.

В кабинете валились от хохота. Даже Платов не выдержал.

Криницын крепился. Кажется, его повело не в ту сторону: опытный руководитель — и допустил такую промашку, а все нервы, совсем его загнали эти сопляки.