Коммерсанты

— Знаю. Так что мы свой кубик, князь, давно покинули, — не удержался Чингиз. — И нечего сокрушаться…

— И вот еще, — не менял тон Феликс. — Ты сказал «моих акционеров». Мне это не нравится. Они такие же мои, как и твои. Мне это не нравится. И хватит об этом!

Чингиз промолчал. Он не чувствовал себя задетым — хватит так хватит. Надо продумать другое — в три часа назначена встреча с инженером из СМУ, который занимался реконструкцией подвала под офис. Чингиз хотел отделить «Крону-Куртаж» от общего помещения, хотя бы отдельным входом. Все же самостоятельность…

На Лиговке автомобиль Феликса попал в затор. Борт стоящего впереди рефрижератора высился крепостной стеной. Справа, точно ферма моста, пофыркивал японский подъемный кран. Слева трендел трамвай, требуя от какого-то испуганного «жигуленка» убраться с пути.

— Поехали ко мне, — предложил Феликс. — Что-нибудь съедим.

— О, черт! — Чингиз извлек из портфеля бутерброд и помидор.

— Мне не надо, — упредил Феликс. — Дома поем. Можешь присоединиться.

— Нет, нет, — отказался Чингиз. — Надо успеть в подвал. Должен прийти инженер из СМУ.

— Мне тоже надо поехать в контору. Явились заказчики из Барнаула. Наш уход из Центра поверг их в панику, боятся, что мы провалим заказ. — Феликс помолчал и добавил: — Не упрямься. Дома никого нет.

Отношения, что сложились между друзьями-компаньонами и Лизой, тяготили Феликса… Надо с ней поговорить, в который раз подумывал Феликс. Подобная хреновина приносит неудобства.

— Нет. Мне хватит бутерброда, — Чингиз хотел встретиться со строителем наедине.

— Как знаешь, — Феликс тронул автомобиль, обогнал рефрижератор и выскочил на чистую полосу.

Описав круг по площади Восстания, они выехали на Невский. Слякотный и холодный, проспект пикой вонзался в далекое Адмиралтейство, приглашая увеличить скорость, втягивая асфальтовой воронкой послушную вереницу автомобилей. А встречный поток, казалось, сообщал Феликсову «жигуленку», что они уже отпятнали золоченый шпиль и возвращаются весьма довольные игрой.

Феликс опаздывал. Уговаривался с автомехаником на два часа, а уже около трех. В ровный гул двигателя иногда включался посторонний шум. Или крестовина полетела, или в заднем мосту нелады, решил Феликс, придется оставить автомобиль механику, не станет же он ждать, в гараже даже стоять негде. К тому же мастерская находится на Халтурина, в десяти минутах ходьбы от дома Феликса, можно будет успеть пообедать.

— Может, он и мою лайбу возьмет в ремонт? — проговорил Чингиз. — А то стоит на платной стоянке, как памятник социализму, забурел от ржавчины, коробку надо поменять. Без машины в брокерском деле — хана.

— Без машины в любом деле сейчас — хана, нигде не успеть. Ты обратил внимание, сколько появилось иномарок?

— Богатеют люди, — вздохнул Чингиз. — Хочу быть богатым. Хочу «мерседес». А свою «копейку» подарю, скажем, службе вневедомственной охраны при Монетном дворе, где я проработал вертухаем полгода, когда завалил вступительные экзамены на дневное отделение. Пришлось поступать на вечернее… Будем мы богаты, а, шеф?

— Надеюсь, — кивнул Феликс.

— В гробу я видел все, что помешает мне быть богатым, — произнес Чингиз. — Хочу стать миллионером через несколько лет. И все! Хочу стать богатым!

— Хочу стать богатым! — подхватил Феликс.

— Хочу стать богатым! — громко повторил Чингиз. — И все!

— И все! — Феликс нажал клаксон.

В окне идущего рядом «запорожца» метнулись испуганные глаза пожилого водителя.

— Хочу с блондинкой смотаться на уик-энд на Гавайские острова, — кричал Чингиз. — Хочу разговаривать по-английски с французским прононсом в Швейцарских Альпах на итальянской границе.

Феликс увеличил скорость, и «запорожец» отстал. Но красный фонарь светофора у Литейного унял прыть Феликса. Их нагнал «запорожец». Хозяин автомобиля, пристроившись по соседству, приспустил стекло и вытянул подбородок в собачьем внимании, что за сигнал, не ему ли?

И Чингиз приспустил стекло:

— Отец! Хочу смотаться с блондинкой на Гавайские острова.

Глаза соседа сузились до китайского подобия, а крючковатый цепкий палец, что он вздрючил над краем стекла, походил на песий гениталий.

— Чего ты?! — переспросил он, прядая ушами.

— На острова хочу. Гавайские. С блондинкой.

— А ху-ху не хо-хо?! — через изумленную паузу обронил хозяин «запорожца» и рванул с места, чадя мотоциклетным двигателем.

Динамик искажал голос, и слова громыхали кровельным железом на ветру. Толпа на Дворцовой издали казалась полоской цветной материи, что опоясывала цоколь Александровской колонны.

«Что там происходит?» — подумал Феликс и спросил идущую навстречу пожилую женщину.

— Демократы бузят, — ответила та. — Митингуют. Молотова с Риббентропом вспоминают. Их дело! Чуть и меня милиция не захватила, еле откричала, — женщина заспешила своей дорогой, советуя Феликсу не ходить на площадь, можно вляпаться в историю.