Коммерсанты

— Живей, живей! — командовал дежурный, придерживая на весу деревянную перекладину, мимо которой протискивались задержанные. — Ты что ж, Степан? — попенял он лейтенанту. — Ждем тебя, понимаешь. Уже звонили из отделения, судья с прокурором приехали, ждут. А тебе еще протокол сочинять.

— Ждут, ждут, — проговорил лейтенант. — Всегда хватало, скоко получится, а тут им десяток подавай. А ты пойди полови, они ж ускользают, как рыбы.

Вытянутая темноватая комната собрала человек тридцать мужчин. Были и женщины, одна — так совсем пожилая тетка в пальто и спущенных чулках.

Расположились кто как — на подоконниках, на столах, на топчане под портретом Дзержинского, двое цыган развалились на полу. Феликс прильнул спиной к стене, в такой позе нога ныла меньше. К нему присоединился морской офицер, за ним и тот, в темных очках, волоча свой «вещдок», плакат с двумя палками-держалками. Подошел и парень в синей шапчонке, он тоже не расставался с плакатом.

— Что, капитан, вроде на «губе» сидим? — Феликс обернулся к моряку.

— Так точно, — ответил офицер понуро.

— Да, погорел ты из-за меня, — гражданин в темных очках торкнул локтем моряка и посмотрел на Феликса. — Я, понимаешь, развернул плакат, а у того две палки, держать неудобно, руки-то не вытянуть. Он мне и помог, принял вторую палку. Тут налетели коршуны, понимаешь…

— Ладно, будет, — вздохнул офицер. — Одно дело. Не хотел бы, так и не пришел бы на площадь. Жаль только, увольнение накрылось. Надень рождения матери отпросился. До ноля часов. Отпустят, нет?

— Отпустят, — вступил парень в шапчонке. — Напишут телегу в часть и отпустят. А вот как там посмотрят, не знаю. Армия все же, флот.

— Какой там флот, — отмахнулся офицер. — Полный развал. Зарплату третий месяц не платят, как тут не выйти на митинг… Только б эти судьи меня в комендатуру не сдали, там такие сидят гады задастые, утрут нос любому фараону.

— Расстреляют? — Парень вскинул к плечу рулон и пыхнул, изображая выстрел из винтовки.

— Не, — ответил офицер, подделываясь под голос плуторожего сержанта. — Расстрелять не расстреляют, а штрафануть — штрафанут.

И они расхохотались. Со всех сторон комнаты точно отклеились от стен пропитые физиономии всевозможной окраски. С ненавистью и презрением. А кто и с любопытством. Только цыгане продолжали свой бродячий треп, раскинувшись на полу, как в поле…

— Во, бомжатник! — воскликнул гражданин в темных очках. — Да, попали мы в историю с родным народцем.

И, точно специально подкарауливая, из ближнего угла комнаты донеслось:

— А ты поищи другой народец, демократ сраный. — Откуда стало известно, кого и за что привезли сюда, на Рылеева 2, непонятно. Казалось, из угла пахнуло сивушным перегаром…

— Будет драка, будет драка, — тетка в приспущенных чулках, переваливаясь уткой, бродила по комнате, перешагивая через цыган.

Феликс, не отрываясь от стены, перекатился на правое плечо и скрестил на груди руки. Он видел, как ссутулился гражданин в очках от шпанского окрика из угла. Нормальный, не искушенный в зуботычинах очкарик наверняка почувствовал себя неуютно…

— Простите, как ваше имя-отчество? — спросил Феликс.

— Николай Гаврилович, — упрятанные за темные стекла глаза косились в сторону ближнего угла. И, помолчав, Николай Гаврилович добавил, что он работает на молокозаводе заместителем главного технолога.

— Молокозавода?! — воскликнул Феликс. — О, у вас есть и казеин? Вы, Николай Гаврилович, посланы мне судьбой.

Обсуждая стратегию «Кроны», мозговой центр — а в него, кроме отцов учредителей, входило несколько консультантов — обратил внимание на предложение Збарского, биохимика без диплома, его турнули с четвертого курса в связи с временным пребыванием в Колпинском ИТЛ. После отсидки Анатолий решил не возвращаться в университет — встреча с Феликсом у Елисеевского магазина изменила его интерес к жизни. В порядке бреда Збарский поведал высокой компании об удивительных возможностях казеина — продукта, образованного под действием кислот на молоко. Информация запала в память, и Феликс поручил ее проработать отделу развития «Кроны». Руководитель отдела Саша Сухонин — он же единственный пока исполнитель — должен на следующей неделе представить Феликсу справку о всех технико-производственных возможностях казеина, о ценах на рынке — закупочных и продажных, об особенностях спроса и предложений. Отдел развития создали с подачи Дормана. Он и предложил кандидатуру Саши Сухонина, бывшего помощника укротителя в цирке, одного из напарников Рафинада по его саунно-любовным университетам…

— Нет, вы скажите, — парень в синей шапчонке толкнул под локоть Николая Гавриловича. — Почему «Демсоюз» не получил разрешение на митинг, а фашисты из «Патриота» получили на свое сборище у Дома радио, почему?

— А хрен его знает, — ответил заместитель главного технолога молокозавода. — Сам об этом думал. У судьи надо спросить.

— Чего там думать, чего спрашивать! — буркнул офицер. — Коммунизм и фашизм — две стороны медали. Считай, одна партия под разными знаменами.