Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

Поддержание жилищного хозяйства на местах в годы Гражданской войны осуществлялось непросто. Во многих городах новые дома не строили, существовавшие дома разрушались и не ремонтировались, а пострадавшие от пожаров не восстанавливались. Не продвигалось дело и с национализацией жилого фонда. Даже в Москве в начале 1919 г. из 28 тыс. домов было национализировано всего 4,5 тыс. Как определил Пленум ЦК партии 4 мая 1919 г., национализация остальных домов оказалась «совершенно не по силам». Поэтому ЦК партии поручил партийным организациям «прекратить всякую агитацию в широких массах за национализацию»[648]. Зачастую беспорядочно проходила муниципализация жилого фонда, начало которой положил декрет ВЦИК от 20 августа 1918 г. «Об отмене частной собственности на недвижимость в городах». На практике местные чиновники руководствовались не столько директивами центра, сколько личными интересами: изымали лучшие дома для себя и своих родственников или брали взятки[649]. Идея муниципализации жилья быстро показала свою несостоятельность. Жилье практически стало ничейным, что негативно сказалось на состоянии жилищного фонда.

В Брянске в 1918 г. имелся жилищный отдел, состоявший из девяти сотрудников, которые производили обследования квартир «по мере надобности». Сдача и наем квартир и комнат регулировались городским Положением об учете и распределении жилых помещений, а цены на квартиры нормировались по «поясам города и оборудованию». Если в 1916 г. средняя цена найма трехкомнатной квартиры составляла 40 руб., а двухкомнатной – 30 руб., то в декабре 1918 г. в сопоставимых ценах стоимость найма выросла до 120 и 80 руб. соответственно. Уплотнение квартир проводилось «по мере надобности осмотром на местах» по норме 20 кв. аршин[650] на одного взрослого и одного ребенка до 2 лет и 10 кв. аршин на одного ребенка от 2 до 12 лет. Муниципализация домов в городе началась только в декабре 1918 г. Но большинство из 148 муниципализированных домов (1069 квартир и 2 тыс. комнат) были отданы под учреждения и только часть – под квартиры. Из них восемь домов были предоставлены бесплатно войсковым учреждениям, а остальные квартиры сдавались всем желающим, правда, предпочтение отдавалось рабочим[651].

В постановлении Владимирского городского совнархоза от 3 декабря 1918 г. до сведения горожан доводилась новая квартирная плата без учета отопления и освещения. Для квартир первой категории (отличных) плата устанавливалось в размере 50 коп. в месяц за каждый квадратный аршин, для квартир второй категории (хороших) – 40 коп., третьей категории (средних) – 30 коп. и четвертой (плохих) – 20 коп. К первой категории относились квартиры с паркетными полами, большими (около 5 кв. аршин) окнами, высокими (4 аршина и выше) потолками, парадным и служебным входом, водопроводом, теплой уборной и ванной. Для квартир второй категории были характерны хорошие крашеные полы, средней величины (около 4 кв. аршин) окна, потолки высотой не более 4 аршин, два входа и теплая уборная. Квартиры третьей категории характеризовались как «обыкновенного характера, не вызывающие особенных неудобств, т. е. не имеющие признаков сырости, не холодные, с достаточным количеством света».

И наконец, к четвертой категории принадлежали квартиры в подвалах или на других этажах, но с признаками сырости, с холодными уборными, низкими потолками и недостатком света[652]. Впрочем, подобное жилье можно было обнаружить повсеместно. Москвич К. Антонов в письме в СНК РСФСР в январе 1920 г. так описывал свое жилище: «температура 4–5 градусов и сыро. Одно утешение, что у других ниже нуля, да еще ребятишки есть, а я живу только со старухой женой, которая ко всему притерпелась и безропотно несет крест этой каторжной жизни»[653].

Хотя декрет «Об уничтожении частной собственности на недвижимость в городах» (август 1918 г.) давал право местным советам конфисковывать здания в поселках городского типа с населением свыше 10 тыс. жителей, частная собственность на дома сохранилась. Более того, после окончания Гражданской войны в целях восстановления жилищного фонда было разрешено (с рядом ограничений) частное жилищное строительство, возобновлены сделки с недвижимостью, проведена частичная демуниципализация мелких, экономически неэффективных домов, а также изменены формы управления домами.