Комната Бога

Центурион забрел в просторный каминный зал, скупой на дорогое убранство. Тут не было массивных позолоченных канделябров, резной мебели из редких сортов дерева, вычурных ваз или серебряной посуды; благодаря чему это помещение не вызвало интереса у жаждущих наживы легионеров. По центру, напротив камина с истрескавшейся, покрытой сажей каменной кладкой, стоял грубой выделки, неказистый стол. Вокруг него грустили такие же невзрачные стулья из кривых, припорошенных пылью досок. В этой топорной обстановке выделялась лишь грузная железная люстра с ажурной сетью из прутьев по периметру, цепями подвешенная к потолку. Сарим, оставшись в одиночестве, оперся седалищем на столешницу и уставился бессмысленным взором в давно остывшие, жженные паленья камина. Его взгляд скользнул по следам ног на грязном полу, протянувшимся неразборчивой тропой вдоль стены. Следы сливались истоптанной лужей в дальнем углу комнаты. Центурион невольно задумался, что могло заинтересовать легионеров в ничем не примечательном, темном закутке. Быть может тут стояло что-то ценное? Подойдя ближе ему бросился в глаза сильно увеличенный шов между кладкой кирпичей в стене, он образовывал небольшой прямоугольник, высотой около метра. Сарим стоял короткое время в раздумьях, пытаясь понять, что он видит. Если кладка отошла под тяжестью лет, то подозрительно ровной формой. Римский командир просунул палец в щель и обнаружил, что толщина кирпича не более сантиметра. Ухватившись всей кистью руки за край, он потянул на себя, – раздался щелчок и отворилась скрипучая потайная дверь с декоративной облицовкой, замаскированной под кладку стены; она вела в мрачный тесный коридор. Сарим, заглянув внутрь, хотел было позвать кого-нибудь из солдат в помощь, но поразмыслив мгновение, махнул рукой и, пригнувшись на корточки, полез в низкий дверной проем. Поначалу он крался вприсядку на ощупь, пока откуда-то из глубины коридора не заплясали на стенах отблески пламени факелов. Зрение подстроилось под окружавший сумрак. Центурион разглядел выросший потолок, так, что уже можно было вытянуться во весь рост, и винтовую лестницу, уходившую спиралью вниз. Свет слабо пробивался мерцающим заревом с первых этажей. Сарим замер и прислушался. До ушей его долетали только приглушенные вопли снаружи. Он осторожно двинулся вниз, держа руку на рукояти меча. Спустившись этажом ниже, центурион наткнулся на еще одну дверь. Медленно отворив ее и шагнув вперед, он оказался в небольшом пустом зале, освещенном двумя факелами, трепыхавшимися от воздушных потоков. Комната далее разветвлялась на два коридора. Сарим, услышав чьи-то неразборчивые голоса двинулся в один из них по направлению к источнику звука. Голоса становились все ярче. Наконец слуха центуриона коснулась членораздельная речь:

– Куда ты это тащишь, дурак? Не слышал распоряжение командира? Этот хлам бросаем здесь!

Сарим выглянул в узенькое оконце, белевшее посреди мрачных стен коридора. Внизу, во внутреннем, потаенном дворе донжона, несколько сгорбившихся работяг, под руководством двух македонских солдат, перетаскивали деревянные ящики и тюки неизвестного содержания через небольшие ворота, сквозь открытые створки которых открывалась тропа к скалистому побережью.

Центурион ускорился. Он быстро прошел коридор и скользнув в очередной проем, выбрался прямо на широкую, дозорную стену внутреннего двора. С высоты ее виднелся залив Эгейского моря. Дождь перестал моросить. Вдоль горизонта, подвинув сплошную темно-синюю простыну, прорисовалась полоса заката, над которой возвышались бордово-желтым ореолом облака, угодившие в последнюю милость дневного светила, уже погрузившего свой ослепительный лик в морскую пучину. Из-за громоздкого корявого утеса, острые грани которого невозмутимо гасили ярость разбушевавшихся волн, посмертно орошавших их склоны пенным салютом, проглядывали заостренные голые мачты небольшого парусного судна, смиренно вздымавшегося в такт разыгравшейся стихии.

Метрах в пятидесяти от ворот, стоял в окружении свиты из нескольких солдат человек в длинном красном плаще, реющем на ветру, судя по всему являвшийся важной персоной.