Комната Бога

Группа легионеров поднявшись на деревянную стену, оказалась в узком, крытом проеме дозорного хода. Выставив вперед щиты, поглощавшие стрелы настенных лучников, они тандемом продвигались к воротам, расправляясь с особой жестокостью с нерасторопными стрелками, не успевшими скрыться. На подходе к двум надвратным башням, центурия встретила мощное сопротивление. В этой части укреплений находился состав гарнизона в несколько раз превышавший численностью бесстрашный отряд легионеров, но из-за узкого пространства внутренних помещений большая их часть оставалась внизу перед вратами, упершись в спины впереди стоящих солдат и не имея возможности подняться. Оттого перевес в количестве не возымел должного эффекта. Хорошо подготовленная центурия Сарима не оставляла шансов македонским воинам. С молниеносной скоростью выбрасывая клинки гладиусов из-за широких, выпуклых щитов, полностью заслонявших тела, они упорно, скользя по трупам только что павших солдат, приближались к своей цели. Перед входом в надвратную башню, Сарим, чья рука уже отяжелела от десятков колющих ударов, сменился с позади идущими легионерами, взяв время на передышку. Как только первые ряды, вытянувшейся струной центурии, ступили в помещение подъемных механизмов, с крыши, через отверстия в полотке, хлынули струи кипящей смолы, причиняя нестерпимую боль и оборонявшимся, и нападавшим. Те, кто приняли главный удар на себя, покрытые черной застывающей пленкой, намертво влипшей в броню и поры кожи, извивались на полу, исторгая нечеловеческие, дикие вопли. Сарим, с уцелевшими легионерами, задрав кверху щиты, влетели следом и со звериным оскалом кололи мечами все, что еще двигалось, заодно добивая своих, корчившихся в предсмертной агонии солдат.

– Закройте чертов подъем! – зарычал Сарим.

Перегородив щитами лестничный проем, легионеры блокировали проход для остальных македонцев, пытавшихся пробиться снизу.

– Тяните! – скомандовал центурион, ухватившись за цепи подъемного механизма.

Тяжелые ворота с тикающим звоном поползли наверх. Войска снаружи, словно бурный поток горной реки, с ликующим боевым гомоном устремились в образовавшийся проход.

Сарим с отрядом тем временем безжалостно резал оказавшихся в ловушке на лестничном проеме надвратной башни, отрезанных и снизу, и сверху от своих, – македонских солдат. Окончив кровавое дело, центурион в пропитавших воздух гвалте, лязге металлов и истошных выкриков, расслышал победоносные возгласы, нараставшие и сливавшиеся воедино. Он выглянул в бойницу, ведущую во внутренний двор. Римские легионеры, прорвавшись через ворота, быстро разбили строй обороны, и уже неслись во дворы города, добивая разрозненные группы пытавшихся спастись бегством солдат, растекаясь по улицам багрово-серой лавиной. Центурион облизнул губы, покрытые брызгами еще свежей вражеской крови, окинул взором свой отряд. Доспехи их стали красного цвета, осыпанные крошевом мяса македонских солдат. Многие были ранены. Кто-то уселся вдоль стены и тихо стонал.

– Молодцы! – торжественно рявкнул Сарим. – Теперь всякий, кто еще в состоянии держать меч, – идем к командному пункту. – центурион указал через окно бойницы на возвышавшийся донжон по центру городской крепости.

Легионеры вразнобой отчеканили готовность в ответ, и центурия, обступая груды тел, высыпала на улицу через лестничную площадку надвратной башни.

Дождь затихал, лишь мелкие капли нестройно срывались по лужам.

Во дворах крепости тем временем творилась вакханалия людской жестокости. Повсюду всплывали душераздирающие крики, жалобные стоны, брань и жуткий смех творящих зло победителей. Воины римской империи врывались в дома, жгли, насиловали и беспощадно били мирных жителей города Фессалоники. Воздух был насыщен омерзительным запахом жженых человеческих тел. На востоке, откуда со штурмовых башен пробились основные силы легионеров, быстро разгорался храм, окутывая побоище густым белым облаком дыма.

Сарим со своей центурией, не отвлекаясь на происходящее, поспешно продвигался в сторону донжона. На очередном повороте узкой улочки перед легионерами выросло широкое, высокое строение с прямоугольными башнями. К удивлению центуриона, защищена она была слабо. Небольшие ворота уже были раздроблены ручным тараном. На пороге лежали трупы перебитой охраны.