Комната Бога

– Что со мной случилось?

– Беспокоится не о чем, – уверенно ответил молодой фельдшер. – По всей видимости просто переутомление. Вам нужен постельный режим. На всякий случай пару дней полежите в больнице под присмотром врача, а потом домой, на принудительный отдых.

– Я потерял сознание во время концерта? – Артемьев напряженно копошился в размытых воспоминаниях.

Получил утвердительный кивок от фельдшера.

“Какой же позор!” – подумал комик. До вожделенного отдыха оставался всего один шаг… Вспомнил зал, зрителей и свое необычное, импровизированное выступление. В памяти тут же всплыл образ рыжеволосой девушки в белом платье. По телу пробежались мурашки. Его задушило ощущение необъяснимой, нараставшей тревоги.

Внезапно звуки прекратились. Звенящая сирена машины скорой помощи, урчание двигателя, дорожный шум, писк приборов, – все разом смолкло. Абсолютная густая тишина, казалось, разрасталась плотным пузырем прямо в голове Данилы. Это безмолвие выросло непроницаемой стеной вокруг, непроходимым, невидимым заслоном погружая в состояние жуткого одиночества. Его пронзило чувство нестерпимого страха, осознание собственной хрупкости, зависимости от окружавших людей и всего естества в целом.

Артемьев хотел было крикнуть, позвать врачей на помощь, но не смог и моргнуть по желанию, лишь лихорадочно вращал зрачками. В этом паническом усилии пошевелиться он обнаружил, что фельдшер и медсестра также зависли, будто железные статуи, кружа зеницами глаз из стороны в сторону.

Данила не мог определить сколько времени длилось это состояние, словно этот параметр, такой привычный для восприятия бытия вовсе перестал существовать. Может быть прошли мгновения, может годы. Ему казалось, что он умирает, или уже умер. Артист перебирал мысленно фрагменты своей жизни, но не как обычно, с присутствием сожалений и угрызений себя самого за произведенные в ключевые моменты неверные действия, а впервые как-то легко, будто сторонний, мудрый наблюдатель. Умиротворенно скользил по вектору своего существования, явственно осознавая, что все принятые им решения основывались на череде событий, сопровождавших его с первого вдоха, со всей впитанной информацией и изначальных генетических конфигураций. Нигде поступить он иначе не мог, в силу имевшегося на тот момент набора данных в голове. Артемьев почувствовал прилив духовных сил, энергии, будто судорожно барахтался в воде, а теперь впился стопами в надежную твердь. Захотел свершать новые действия, ведь опыта так много, есть четкое понимание куда двигаться. В отсутствии времени совершенно неважно в какой ты точке своего жизненного пути; нет смысла бежать без желания, и винить себя за нерасторопность.

Но все резко вернулось. Чувство былой реальности захлестнуло волной. Данила вдохнул полной грудью, приподнялся на локтях. Фельдшер и медсестра недоуменно, вопрошающе таращились друг на друга, каждый не решался первым заговорить.

– Какого черта происходит?! – послышался скрипучий бас из кабины водителя. Под не смолкавшую, отборную брань, посыпавшуюся следом, отворилась оконная створка в переборке, разделявшей отсеки. В проеме показался широкий лоб, отвесной скалой нависший над двумя узкими прорезями глаз. – Вы это тоже видите? – испуганно обратился шофер к коллегам.

Медсестра раскрыла жалюзи окна в двери и тут же охнула, на выдохе отпрянув от стекла.

– Что это?! – спросила она дрожащим шепотом, тут же трясущейся рукой закопошившись по аптечке в поисках успокоительного.

Фельдшер подошел к окну и в мгновение побледнел, остолбенело уставившись в проем. Медленно потянулся к дверной ручке, но замер, не решаясь привести механизм в действие.

Данила тем временем избавился от подключенных к нему проводов и трубок, сорвал липкую ленту и вытянул из вены иглу капельницы. Резко вскочил на ноги, покачиваясь от головокружения заковылял к окну.

За автомобильным стеклом ему представилось угольно-черное полотно бескрайнего космоса, присыпанного искрами недосягаемых звезд, возвышавшихся над ярко-голубым ореолом, лучистой дугой опоясывавшим планету Земля. Большую часть обзора скрывал прямой край серой платформы, выступавший вперед, на которой они, по всей видимости, и находились.

– Вы еще кто такие? Убери руку! Сломаю! – донесся грозный рев с водительской кабины. Крик оборвался на матерном слове, послышалась возня, машина качнулась.

Сдвижная дверь кареты скорой помощи резво отошла в сторону. Взору собравшихся внутри явился мужчина средних лет в лощеном, элегантном черном костюме. Человек небольшого роста учтиво, галантно поклонился. Гладковыбритое лицо его растянулось в дружественной улыбке.

– Добро пожаловать на борт! – излишне любезно обратился незнакомец к Даниле и составу скорой помощи. Его худая, точеная фигура в облегающем костюме рисовалась на фоне космического пейзажа потешной абстракцией.