Комната с призраками

Гаретт прошел через двор и обернулся – к станции подъезжал экипаж с двумя людьми, одного из них он тотчас же узнал. То, что Элдред приехал сам, еще ничего не значило: скорее всего, он не захочет открывать посылку в присутствии слуги. С другой стороны, до дома он доберется быстрее Гаретта, и все будет кончено. Придется поспешить, что он и сделал. Короткий путь, которым двигался Гаретт, представлял сторону треугольника, а экипажу придется проехать две стороны, к тому же он задержался на станции, таким образом, Гаретт находился уже у третьего поля, когда позади раздался шум колес. Он сделал все возможное, но скорость, с которой ехал экипаж, привела его в отчаяние. Следовательно, он доберется до места десятью минутами позже, а этого времени Элдреду вполне хватит.

И тут Гаретту повезло. Вечер стоял тихий, и все было хорошо слышно. И тот звук, который донесся до него, принес ему неописуемое чувство облегчения, и тут экипаж остановился. Сидящие в экипаже поговорили, и экипаж снова двинулся в путь. Гаретт замер, охваченный тревогой, и тут экипаж проехал мимо приступки у изгороди (где он как раз и стоял), в ней сидел лишь слуга, Элдреда не было.

Затем появился и Элдред – он шел пешком. Спрятавшись за изгородь, Гаретт увидел, как тощая жилистая фигура быстро прошла мимо него с посылкой под мышкой. Элдред шарил в карманах.

Когда он миновал приступку, что-то выпало у него из кармана, но Элдред этого не заметил. В одно мгновение Гаретт перескочил через приступку и схватил… коробок спичек. Элдред же продолжал идти дальше, при этом он почему-то делал руками непонятные быстрые движения – понять, чем он там занимается, было трудно, так как он находился в тени склонившихся над дорогой деревьев. Следовавший же украдкой за ним Гаретт наткнулся на проволоку – вот чем объяснялись странные телодвижения Элдреда. Потом Гаретт нашел бумагу, в которую прежде была завернута посылка. Ее собирались бросить через изгородь, но она в ней застряла.

Элдред замедлил ход – по всей вероятности, он открыл книгу и перелистывает страницы. Вот он остановился: темнело и было плохо видно. Гаретт спрятался, но продолжал наблюдать. Быстро оглядевшись, Элдред сел на ствол поваленного дерева и поднес книгу к глазам. Потом положил ее на колено и начал шарить в карманах, причем явно безрезультатно, что его несомненно раздражало. «Спички ищет», – подумал Гаретт. Затем Элдред взялся за лист в книге с намерением его вырвать, но тут случилось неожиданное. Что-то черное упало на лист и скатилось с него, Элдред вздрогнул и оглянулся – из тени поваленного дерева стала подниматься темная фигура с вытянутыми руками. Эта темная фигура накрыла Элдреду голову и шею облаком тьмы. Были видны лишь его руки и ноги. Стояла тишина.

А затем Элдред внезапно остался один и упал на траву за ствол. Книга отлетела на дорогу.

Гаретт, гнев и злость которого при виде этого кошмара тут же исчезли, с криком «Помогите!» выскочил из своего укрытия. И, к его облегчению, с тем же криком с поля появился человек.

Вдвоем они приподняли Элдреда, пытаясь привести его в чувство, но тщетно. Он, несомненно, был мертв.

– Бедный джентльмен, – сказал Гаретт крестьянину, – как вы думаете, что с ним случилось?

– Я находился отсюда примерно в двух сотнях ярдов, – ответил человек, – и видел, как сквайр Элдред читал книгу, и, по-моему, у него был приступ – лицо вдруг так почернело.

– Да, да, – подтвердил Гаретт. – А кого-нибудь еще вы рядом с ним не видели?

– Да откуда? Кто бы мог сбежать отсюда, мы бы его заметили.

– Совершенно согласен. Надо послать за помощью, вызвать врача и полицию, и, скорее всего, лучше будет отдать эту книгу им.

Затем, разумеется, состоялось дознание, и Гаретту, разумеется, пришлось остаться в Бретфилде для дачи свидетельских показаний. Заключение врача показало, что, несмотря на черную пыль на лице и во рту покойного, смерть наступила в результате сердечного приступа, а не удушья.

Суду была предъявлена роковая книга – почтенного вида издание ин-кварто на древнееврейском языке, при виде которой даже чувствительные зрители в волнение не пришли.

– Мистер Гаретт, вы утверждаете, что увидели покойного в тот момент, когда он вырывал из книги лист, то есть как раз перед приступом?

– Именно, мне кажется, он вырывал форзац.

– Вот форзац, частично разорванный пополам. Он исписан древнееврейским языком. Будьте любезны, посмотрите.

– Здесь также три имени на английском языке, сэр, и дата. Только я, к сожалению, не знаю древнееврейский язык.

– Благодарю. Имена представляют собой подписи. Джон Рант, Уолтер Гибсон и Джеймс Фрост. Дата: 20 июля 1875 года. Кому-нибудь известны эти имена?

Священник, присутствующий на дознании, выказал желание заявить, что дядю покойного, от которого он все и унаследовал, звали Рант.

Книгу протянули ему, он изумленно покачал головой:

– Но это совсем не похоже на тот древнееврейский, который я изучал.

– Вы уверены, что это – древнееврейский?