Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

«Деннис понравился мне тут же, стоило нам познакомиться, и он стал самым ответственным актером на площадке, – добавил Элмес. – Когда он пришел в “Синий бархат”, он пытался восстановить репутацию и вел себя прекрасно. Он выражал недовольство, когда актеры забывали свои слова, а когда кто-то вовсе не являлся на площадку, то автоматически попадал в его черный список».

Хоппер со всей серьезностью отнесся к возможности, которую подарил ему Линч; он знал, что шансов на славу у него немного, и это – отличная роль. «Это необыкновенный фильм, – сказал Хоппер в беседе в Уилмингтоне. – И хотя основная целевая аудитория фильмов ужасов, скорее всего, с удовольствием посмотрит “Синий бархат”, это нечто большее, чем фильм ужасов. Если посмотреть с другого уровня, это история об американской шизофрении, и если зритель позволит себе расслабиться и плыть по течению фильма, я думаю, что на экране перед ними развернется настоящий коллективный кошмар»[6].

«Для меня Фрэнк Бут – это человек, которого американцы знают очень хорошо, – сказал Линч. – Я уверен, что практически все хотя бы раз встречали человека, похожего на Фрэнка. Они могли не пожимать руки, не ходить вместе выпивать – с таким человеком достаточно обменяться короткими взглядами, чтобы понять, что это он».

Изабелла Росселлини прошла на кастинг на роль Дороти Вэлленс по чистой случайности. Дочь актрисы Ингрид Бергман и режиссера Роберто Росселлини, она росла в Риме. Воспитывал ее, в основном, ее отец. Она переехала в Нью-Йорк в 1972 году и работала журналистом на итальянском государственном телевидении, пока ее карьера модели не пошла в гору в конце 1970-х. До встречи с Линчем она снялась лишь в одном американском фильме.

«Я сидела в ресторане с подругами, и две из них работали на Дино, – вспоминала Росселлини. – Мы были как раз в ресторане Дино, который назывался “Ало Ало” – именно так Дино произносил “Хэллоу-хэллоу”. Дэвид тоже был там вместе с кем-то из членов семьи Де Лаурентиса – думаю, это был бывший муж Раффаэллы – мы сдвинули наши столики, и вот так мы с Дэвидом познакомились. Я упомянула, что только что закончила сниматься в фильме с Хелен Миррен “Белые ночи”, а он рассказал, как сильно хотел, чтобы она снялась в его картине “Синий бархат”. На следующий день он прислал мне сценарий с запиской: “Может быть, ты захочешь попробоваться на роль”».

«Я спросила Марти [Скорсезе, муж Росселлини с 1979 по 1982] о Дэвиде, и он посоветовал мне посмотреть “Голову-ластик” – у Марти невероятное художественное чутье, он лучший специалист по кино, которого я только знаю, и он очень восхищался Дэвидом. Я посмотрела “Человека-слона”, и разница между ним и “Головой-ластиком” была разительная. Именно тогда я поняла, что он весьма талантливый режиссер. Я позвонила Дэвиду и сказала, что хочу попробоваться на роль с Кайлом, чтобы понять, ухватила ли я образ, и Дэвид дал мне возможность порепетировать с Кайлом. Мы не катались по постели и не целовались – это был больше разговор. Как я могла бы его соблазнить? Как я могла бы удивить его своим поведением? Как я могла бы сыграть женщину, которая была жертвой в прошлом, и провоцирует преступления против самой себя? Мы обсуждали самые сложные сцены, и после проб Дэвид предложил мне роль. Я была уверена, что справлюсь, потому что Дэвид дал мне достаточно времени на подготовку».

Росселлини более чем справилась с ролью, показав пронзительную и чувственную игру, полностью соответствующую взрывной игре Хоппера, к которому она по первости приближалась с большой осторожностью. «Все знали, что он проходит реабилитацию – годами, мне кажется. До знакомства с Деннисом, я спросила Дэвида о том, какой он, и он сказал: “Как будто сидишь рядом с тикающей бомбой”».

«Дэвид решил, что сначала нам следует снять сцену своего рода ритуального изнасилования, чтобы сразу закрыть этот вопрос, и я подумала: “Мы начнем с этой сцены? Ужас какой”, – продолжила Росселлини. – Я еще не встретилась с Деннисом, но я попросила первого ассистента режиссера узнать у него, сможем ли мы позавтракать перед съемкой. Мы встретились за завтраком, он был холоден, казалось, что он раздражен, будто хотел спросить, чего я вообще от него хочу. Мы просто снимаем фильм и тебе не надо меня знать. Да, мы снимали тяжелую сцену, но такова наша работа. Он пугал меня, и я предполагала, что профессиональные актеры не просят встретиться перед съемками. Оглядываясь назад, я понимаю, что вероятно, ему тоже было страшно, как и мне. Конечно, ему было страшно. Он возвращался к работе после долгих лет реабилитации, и Дэвид сразу начал с такой сцены».