Компас

— Такая схема, — забормотал главный инженер, не сводя с Артема молящих глаз. — Для плитки диакрен не нужен… качество хромает, но в целом ничего, ее берут. Мы только ограниченные партии делаем с диакреном, по спецзаказу, а так везем его через забор… у Смирнова цех, гранулятор стоит, он делает редкий, очень востребованный реагент, — главный инженер сглотнул. — Неважно, это Владислав придумал, который на вас работал. Ему хорошо, свалил в Корею, там бабки гребет, еще и отсюда отстегивают, а мы бьемся, отраву глотаем. Клянусь, я с этого ничего не имею! Копейки… все к вам уходит и к Смирнову. В мире производство с диакреном запрещено, гранулят с руками рвут.

— Смирнову? — нахмурился Артем, восстанавливая недавнее впечатление о забитом работяге, устроившем ему истерику. — Диспетчеру?

Главный инженер затряс головой и забился в судорогах.

— Смирнов, — выдавил он шепотом, — владелец цеха.

Запинаясь, он объяснил, что несчастного диспетчера заставили поменять фамилию, чтобы сотрудники московской конторы могли переговариваться под носом у начальства, не подозревающего об их кознях. По его словам, все, посвященные в махинации с диакреном, выработали условный сленг, который позволял им понимать друг друга. Никого не удивляло, когда они к месту и не к месту поминали Смирнова, который фактически управлял заводской деятельностью.

— У вас же Евсеев, — шептал главный инженер. — Он мнит себя великим контрразведчиком. Дурак, какой же дурак, фанфарон… Шестаков у него под носом делает, что хочет. Вы бы не прорубили, но сейчас запара началась. Максимов пропал, записи в интернете одна за другой… это правда, народ воет, город отравлен, у меня внучка умерла.

Артема снова затошнило, и он оперся о дверной косяк.

— Это опасно? — спросил он.

Он много раз читал отчеты о вреде диакрена, но сейчас ему показалось, что эти рапорты писались на другой планете. Он вспомнил в лицах последнее совещание в московском офисе и многозначительные лица коллег, обсуждающих якобы жалобы на порчу экологии.

— Значит, мы старались для вашего Смирнова? — прохрипел он. — Я-то, идиот, к комиссии торопился… кто ж бабло, отписанное на взятки, в карман кладет.

Он пожалел, что не захватил с собой таблеток, которыми угостил его неизвестный доброхот. Главный инженер, заслышав, как дрожит голос Артема, посмотрел на него с тревогой.

— Вы отравились, — произнес он серьезно. — У меня нет противоядия, но спросите у горничной, они держат для гостей с запасом. — Он снова затрясся от отчаяния. — Когда будут разборки, подтвердите, что я все рассказал! Раньше не мог, клянусь, я ни копейки не имею! И пожалуйста, погасите свет в коридоре, выключатель у пожарного щита, мне надо добраться до лестницы, чтобы не видели.

Пошатываясь, Артем проводил незваного гостя. Потом вернулся в номер, снова положил на стол проклятый компас, сел и долго боролся с желанием швырнуть о стену предмет, который притупил его чутье, внушив ложную уверенность в том, что ему помогают потусторонние силы. Разрушение иллюзий было болезненным, и он еще не знал, какой окажется цена.

Его вывел из транса телефонный звонок. Филипп Макарович уклончивым голосом сообщил, что приезжает в Первомайск. Это была плохая новость, и Артем почувствовал, что ему надо приготовиться к ударам судьбы. Он отправился искать в гостинице кого-нибудь, владеющего спасительным зельем.

*

За стойкой никого не было. Артем прошелся по холлу, заглянул в какую-то дверь и увидел женщину, которая сидела в кресле спиной к нему.

Она его не заметила, потому что ее внимание поглощал видеозвонок. Телефон располагался поверх потертой папки, которая лежала у нее на коленях, а на экране мелькал щекастый тип в необъятной футболке. Блестя лысиной, тип цедил нудным голосом:

— Даша, не дури, вам надо уехать. Что тебя держит? Много тебе дало, что твой Михаил, как раб на галерах, тащит черную бухгалтерию этой банды, вам даже на врачей не хватает. Ты чужой человек в этой клоаке. Не знаю, как вы дышите… хочешь богу душу отдать?

Женщина вздохнула и проговорила:

— Я давно не живу, Владик, я мертвая. — Она что-то почувствовала, обернулась и быстро добавила: — Перезвоню.

Она загасила экран и поднялась, прижимая к груди папку.

Артем, не сводя с нее глаз, злобно смотрел на постаревшую, пониклую, не знакомую ему женщину и мерно выговаривал:

— Ты… ты… ты… — наконец, ему удалось закончить фразу. — Ты отравила Юлю.

Даша тоже смотрела прямо на него.

— Вы отравили город, — ответила она.

Артем, тяжело дыша, подбирал слова.

— Значит, твой козел вам концы в воду хоронит, — сказал он. — Финансист хренов.

— Не смей, — сказала Даша. — Он калека.

По холлу простучали каблучки, и девочка в форменном костюме позвала:

— Дарья Евгеньевна, ждут.

Даша так вцепилась в папку, что костяшки ее пальцев побледнели. Она быстро прошла мимо Артема к лифту, а он проводил ее взглядом и обратился к девушке:

— Мне нужно противоядие. — Он знал, что она поймет, о чем речь, и на ее лице, действительно, отразилось сочувствие. — Я пойду в ресторан, принесите туда.