Комплекс прошлого

Внезапно я замечаю, как угол его рта дергается в улыбке, которую он пытается скрыть. Мой муж находит все это забавным и веселится, наблюдая, как я пытаюсь выкрутиться. Он ни на секунду не поверит, что я способна лгать и предавать, и находит всю эту неожиданную ностальгию милой. Он разворачивается, его полотенце падает, и он борется со мной, мешками для белья и всем остальным, отбрасывая лишнее на пол. Прижавшись к моему животу, он снимает с меня зимнюю одежду.

– Не говори этого, – насмехается он.

Я выгибаю спину, притворяясь, что отбиваюсь от него.

– Не говори этого, – тихо шепчет он мне на ухо.

– Не говорить что? – спрашиваю я, подыгрывая.

– Не говори этого.

– Божественная.

16

Нас вызвали в комнату отдыха. К тому времени многие из нас уже нашли фотографии, так что это был лишь вопрос времени. Мисс Грейвз, наша домовладелица, сидела на стуле, а позади была ее заместительница – худощавая молодая женщина с пушистыми волосами, которая сама вязала джемперы. Она случайно наткнулась на одну из так называемых непристойностей, возможно, двенадцатую или тринадцатую из тех, что были обнаружены на территории школы. Помощник шерифа, который совершал свое вечернее патрулирование фруктового сада, пытаясь спугнуть курильщиков из кустов, обнаружил вместо них группу визжащих Божественных, рассматривающих последнюю находку.

– Назад, – приказала она.

Она надела на руку полиэтиленовый пакет, в который поместила фотографию, завязала, будто в нем была куча собачьего дерьма, и отнесла в «Яйцо», где положила на стол нашей директрисе.

В тот вечер Толстая Фрэн стояла посередине сцены, а Падре и школьная медсестра, отвечающие за наше духовное и физическое благополучие соответственно, стояли у двери в ожидании. Падре сочувственно улыбнулся нам, когда мы единой группой вошли в комнату отдыха. Он был одним из немногих сотрудников, которых мы действительно уважали. Мы совершенно не были религиозными, но для него это не имело значения. Он выслушивал наши мелкие проблемы, терпеливо относился к нашему сквернословию и, в отличие от других учителей, казалось, считал нас довольно забавными. Даже когда мы прошли «оккультную фазу» взросления и попытались вызвать из мертвых мать Джерри Лейк. (Мы не зацикливались именно на Джерри, по крайней мере, насколько я помню. Джерри была единственной из нас, кто пережил тяжелую утрату близких родственников, ее мать умерла, когда Джерри было восемь или девять лет.)

Рядом с Падре стоял сотрудник местной полиции, держащий серию брошюр, которые нам вручили перед тем, как посадить на места. Мы обмахнулись ими как веером и затаили дыхание, ожидая, когда первый взрослый скажет слово «пенис». Кто-то захихикал. Мисс Грейвз впилась в нас взглядом.

– Девочки, – начала Толстая Фрэн, – я крайне разочарована.

Наша директриса недавно была посвящена в сан и стала одной из первых женщин, вступивших в англиканское духовенство, будто пионер. Кроме того, она всегда подносила руки к шее, поправляя свой новый воротничок. Толстая Фрэн была необычайно высокой женщиной, даже если допустить, что мои воспоминания немного преувеличены, – больше шести футов. Она оставалась для нас загадкой, так как постоянно была сильно занята церковными делами и проводила дни в уединении в своем офисе, работая, как мы предполагали, над своими воскресными проповедями или другими епархиальными делами. Поэтому Божественные встречались с ней редко и только по вопросам религиозного образования. (Толстая Фрэн сделала изучение религии обязательной частью нашей учебной программы.) Она носила простые синие рубашки и невзрачные клетчатые юбки, напоминавшие по своей форме и размеру шатер, из под которого виднелись ее большие ступни, расставленные в стороны. Она была очень крупной и плотной. Несколько складок подбородка обрамляли воротничок, похожий на собачий ошейник. Под подбородком у нее был мешок кожи, как у пеликана.

В тот день я сидела на подоконнике в задней части комнаты отдыха, наблюдая, как странно дрожит ее горловой мешок, пока она ждала полной тишины. Мисс Грейвз выглядела измученной, ее плечи сгорбились от усталости. Она была похожа на сдутый дирижабль. Без сомнения, для нее это был annus horribilis еще до Джерри Лейк. Прежде всего, [31]недавно Управление по стандартам в сфере образования опубликовало чудовищный отчет, в котором подробно описывались все проблемы образования в школе Святого Джона. Школьные инспекторы намекали, что сотрудники Толстой Фрэн не контролируют ситуацию, зачастую не могут назвать местонахождение учеников, которые, в свою очередь, бродят по территории и курят в кустах. Вишенкой на торте ее бед был неприятный случай с Чак, шестикурсницей, сбежавшей в середине осеннего семестра с человеком, который был известен как Диско Дэйв, переезжающий с места на место диджей, выступавший на всех наших школьных вечеринках.