Комплекс прошлого

Глаза Джерри были странно остекленевшими; трудно было сказать, слушала ли она вообще. Она почти не моргала. Ее бледный сценический макияж придавал ей безжизненный вид китайской куклы. Мне казалось, что ей действительно все равно, что мы делаем или говорим. Она смотрела на верхушку обувного дерева, слегка изгибающуюся на ветру. Мое горло пульсировало от беспокойства. Мир внезапно показался угрожающим, ненадежным местом. Я понятия не имела, что Джерри собирается делать дальше, что она может сказать. Она могла бы рассмеяться или вытащить пистолет из-под перьев, и я бы не удивилась.

Скиппер, казалось, ничего не замечала. Она прикрыла рот, словно потрясенная.

– О нет, – ахнула она. – Боже мой, ты же не беременна от него снова, не так ли? Топ-топ, Джо. Пора Джерри снова отправиться к доктору Хэдфилду.

Это, наконец, и привлекло внимание Джерри.

Она моргнула, как будто проснулась от глубокого сна.

– Это то, что ты им сказала, да? – спросила она категорически.

Скиппер вопросительно взглянула в мою сторону. Я сделала вид, что ничего не замечаю.

Мои щеки горели. Я желала, чтобы Джерри Лейк никогда не родилась. Я молилась, чтобы невидимая рука протянулась и вытолкнула ее в открытое окно. Чтобы какая-нибудь стимфалийская птица налетела и схватила ее когтями.

Скиппер тяжело вздохнула и села на край стола, где она открыла крышку шкатулки Джерри. Она взяла пару дешевых золотых сережек-колец и поднесла их к ушам.

– Как жаль твою пропавшую булавку, конечно, – сказала она.

– Тварь, – сказала Джерри.

– Ну-ну. Нет нужды в нецензурной лексике.

– Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Убирайся из моей комнаты, – сказала Джерри и ткнула подбородком в дверь. – Отвали от меня.

Теперь Джерри стояла спиной к открытому окну. Позади нее я могла видеть зигзаги факелов, с которыми учителя рыскали по саду, прогоняя девочек из кустов. Раздался свист, крик, за спиной мелькали какие-то фигуры с напудренными седыми волосами, развевались плащи.

– Скажи ей, чтобы она убиралась, – сказала мне Джерри. – Или я…

– Или ты что? – с любопытством спросила Скиппер.

Джерри бросила на меня опасный взгляд. В ее глазах были две маленькие темные дырочки. Я почувствовала, как узел в моей груди затягивается все туже и туже. Я хотела сжать ее горло, чтобы заставить замолчать, сжать так сильно, чтобы она не смогла выговорить ни слова.

– Ради бога, – прошипела я, не в силах больше терпеть.

Я подошла к своему столу и вынула синюю шпильку.

– Вот.

Джерри посмотрела на мою ладонь. Ее рот расширился. Я могла видеть один из двух ее клыков, залитых красной помадой.

– Ты? Ты корова.

Она рванулась вперед с подоконника, чтобы схватить заколку, но Скиппер, быстрее поднявшись, добралась до нее первой. Она выхватила шпильку из моей ладони и подняла ее высоко в воздухе.

– Отдай мне, – прошипела Джерри.

Она стала очень неподвижной.

– Я сказала, дай мне.

Скиппер улыбнулась и просунула конец шпильки между зубами, проверяя золото.

– Оно даже не настоящее. Смотри, – сказала Скиппер. Она взяла ее между большими пальцами рук и начала нажимать.

– Нет.

Раздался щелчок, словно сломали куриную кость.

– Вот черт, – робко сказала Скиппер. Она нервно хихикнула. – Как жаль.

Джерри вскрикнула.

Скиппер бросилась вперед и зажала Джерри рот рукой, чтобы успокоить ее. Джерри начала метаться во все стороны, пинаться, царапаться и кусаться, ее губы скривились, а зубы покраснели от помады. Шпилька упала на пол. Я бросилась за ней, потянулась к двум отдельным половинкам, надеясь починить их. Но маленькие голубые лепестки были погнуты, а сам стебель сломался пополам. Джерри шипела и металась, вырываясь из рук Скиппер. Она стояла на тумбочке под окном, затем наклонилась к моему столу, взяла фотографию моих родителей в рамке и швырнула ее, как молнию, на пол рядом с тем местом, где я сидела. Затем книгу, затем теннисную ракетку, затем степлер, пока стол не опустел. Когда я встала со шпилькой в кулаке, Джерри держала в руках один из своих фигурных трофеев, ее рука поднялась высоко надо мной, как будто она собиралась ударить меня по голове. Скиппер громко проревела. На секунду я увидела свое искаженное лицо в чаше – налитые кровью глаза, волосы, склеенные в узлы, как змеиное гнездо, уродливое, угрюмое выражение – и с отвращением выбросила сломанную шпильку Джерри в окно.

Трофей упал.

Скиппер бросилась к нам. Ее рука, прикрытая плащом, была поднята в покровительственном, защищающем от ударов жесте.

Или это я сделала первый шаг, бросилась вперед и тяжело приземлилась на стол – непреднамеренно? умышленно? – заставляя его качнуться?

Memor amici.

Помни.

Как качался стол.

Удивленное «ох» Джерри.

Разлетающиеся шторы.

Перья.

Блестки.

Как она упала назад, сделала реверанс через открытое окно, как будто это была часть представления, как последний поклон.

43