Конечная остановка: Меркурий

– Некая дисгармония присутствует, – заявил по такому случаю я. – По крайней мере, на картину Рембрандта эдакая сцена не просится. Может, и тебе немного разоблачится.

– Что такое Рембрандт? А, ладно. Для восстановления гармонии я в холле побуду, – милостиво соглашается моя валькирия.

Честно говоря, я еще собирался как следует заправить свой личный топливный бак, но ввиду недалекого присутствия фемки придется давиться обед-пастой и сыпать в пасть мясные и овощные таблетки.

Собрал я манатки в ритме чечетки. Носки сунул в карман, зарядил обоймы плазмобоя, рассыпая патроны по полу, и поспешил в холл. По дороге понял, что все свое могу носить с собой (внимание, философская мысль), самое важное имущество хранится в мозгах в виде длинных молекул памяти (правда, особо залежалые инструкции и уставы можно лишь с помощью анимы растормошить), кое-что имеется в хайратнике с его фильмотекой, дискотекой и локаторами. Еще сменная пара трусов, квазиживая ползунья-мочалка, крем, съедающий бороду, но милующий лицо, ну и музыкальный презерватив – мало ли что, вдруг пригодится.

Фемку застал в обычной для них позе фараона – руки на коленках, взгляд уперт в стенку, на которой никаких мультяшек и видюшек – медитирует девушка в свободное от работы время. Мы спустились в ангар, и я подвел жутковатую спутницу к своему транспортному средству.

– Именно об этом вы грезили, Шошана, долгими бессонными ночами в общей кровати?

– Я и сейчас мечтаю о том, чтобы урановый кипяток не обварил твою задницу.

– А твоему задку небольшой румянец даже пойдет. – Кажется, она все ж таки, преодолев рефлексы, заставила себя не дрыгаться от моих подколов.

Потом, гостеприимно отодвинув дверцу в сторону, нас впустил бортовой шлюз вездехода, где мы и разоблачились. По очереди, конечно. Скинув скафандр, я натянул свой обычный прикид – треники с пузырями на коленях. Она же нарядилась не в обычную для них робу-гимнастерку, а в довольно милый спортивный костюмчик с меняющимися картинками на спине.

У меня снова зароились под кепкой подозрения – фемка явно пытается быть приятнее, чем на самом деле. Это напрягает. А вот созерцание внутренностей вездехода расслабляет. Рычаги управления мощностью двигателя, приводами колес и траков – с большими головками-колобашками в захват всей пригоршней. Манипуляторы шагающих конечностей смахивают на кнопочки аккордеона. А кресла будто вынесены из кабинета какого-нибудь старинного ученого с козлиной бородкой и ермолкой, защищающей мозг от испарения.

Проехали тоннелем для большегрузного транспорта и оказались на контрольно-пропускном пункте. Там сидел знакомый офицер городской стражи.

– По-моему, ты странно решил провести отпуск, – заязвил он, изучив нашу пару со снисходительной улыбочкой. – Ты, кстати, сдал свои клетки для выращивания органов-заменителей? Вдруг вернешься без мозгов или, чего доброго, без одной важной штуки.

– Если вернусь без своих мозгов, тогда возьму твои. А вообще я предпочитаю роботехнические заменители.

– Я тоже, – подыграла «приятельница». – Я заменила много вредных мужиков на полезных роботов.

Будем надеяться, отметил я про себя, что не попаду в число «вредных мужиков». Ну, а пока что городской шлюз открывается, пандус опускается, и вездеход съезжает на зыбкую землю Меркурия. До свиданья, Скиапарелли, запечатлей меня в бронзе, если что, а рядом с памятником посади грибочки – я ими всегда любил закусывать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЕСНОВАТОСТЬ

7

В долину Вечного Отдыха фемка предложила отправиться совсем не той проторенной дорогой, какую использовал штурман Мухин в первой вылазке.

– Ты, Шошана, предлагаешь переться через плато Большой Гроб, потом мимо горы Череп, далее брассом по морю замерзшего натрия Старательские Слезы. Но такой, с позволения сказать, путь, куда длиннее и многократ опаснее. На мой примитивный взгляд, конечно. Но будь мы сейчас актеры на сцене, любой зритель в партере со мной бы согласился. Ориентиров-то на твоем пути раз-два и обчелся, мы и пеленгов взять не сможем, чтобы свериться с картой.

– На самом безопасном пути ты, господин товарищ лейтенант, потерял три машины и пол команды. С чего ты взял, что тебя нынче меньше "ждут", чем тогда?

– Ты меня не убедила, мы отправляемся старой дорогой. Курс – восемьдесят, склонение – пять. Мощность силовой установки – шестьдесят процентов. А теперь вперед.

Вначале я был уверен, что поступил правильно. Но к вечеру уже стал раскаиваться. Вернее, я просто-напросто пожалел, причем горько.

В ста километрах от Скиапарелли локаторы засекли быструю низколетящую цель – всего лишь за несколько секунд до того, как она на нас вышла (пыль есть пыль). Впрочем, можно было спокойно считать целью себя, а ее – охотником. Как этот охотник до нас добрался – вопрос немудреный, маршрут был известен и осталось только прочесать его. Шошана, между прочим, забеспокоилась минут за пять до того как. Стала вертеть крупномасштабные карты, а потом вдруг, но весьма настойчиво заявила:

– Сверни вон за тем камнем в ущелье.