Конец фильма

На «Мефе Аганне» кипела работа. Командир эскадры приказал привести корабль в надлежащий вид – значит, надо выполнять. Пленные мересанцы в вакуумных скафандрах ползали снаружи по корпусу, покрывая борта надписями и рисунками.

Распорядителем работ был назначен Вилис. Адмирал Шварц вспомнил о солдате, забавно подшутившем над шитанн, и велел вызвать к себе этого «долбаного креативщика». «Креативщик» явился пред светло-синие очи адмирала и после непродолжительной беседы получил карт-бланш.

– Справишься, – сказал Шварц, – станешь сержантом и заработаешь мой личный респект. А опозоришься – уволю на хрен с «Ийона Тихого», дебилы здесь без надобности.

Вилис, в общем, верил в себя, но без путей к отступлению было как-то неуютно, и он напомнил:

– А шшерцы всегда держат кетреййи на кораблях, и дебилами притом не обзываются.

– Вот и пойдешь служить на райский корабль, – припечатал Шварц. – В качестве кетреййи.

Впрочем, произведение Вилиса ему пока нравилось. Сидя в центральной рубке, он рассматривал формы кошмарного чудища, постепенно проявляющиеся под кистями и трафаретами. Чудище имело огненные глаза, огромную пасть, полную бесчисленных зубов, и сразу несколько половых признаков. А еще длинную белую шерсть. Вокруг головы монстра, словно благочестивая надпись на иконе по контуру нимба какого-нибудь святого, красовалось: «Я доброе, белое и пушистое», – а в ногах: «Добро побеждает зло». Похоже, быть Вилису Калныньшу сержантом.

Из приятной расслабленности Хайнриха вывело сообщение наблюдателей:

– Прокол 41-65-30.

– Да чё за хрень? – вырвалось у него. – Помедитировать спокойно не дают!

На секунду он спохватился, что вышел из образа. Медитировать – это не про него, грубого и прямого вояку с солдатским интеллектом, способного обходиться для выражения любой своей мысли десятком матерных слов и их производными. Но всем быстро стало не до того, потому что сообщения посыпались одно за другим:

– Прокол 41-89-28… 41-73-26… 41-92-33…

И резюме аналитиков:

– Тип кораблей опознан. Симелинские фрегаты, буксирующие досветовые истребители.

– Вот суки, а! – невольно восхитился Хайнрих.

Буксировка сжирает огромное количество энергии. Но ГС-фрегатов у Симелина после устроенной Гржельчиком мясорубки осталось немного, а досветовых кораблей – полно. И все они могут отлично сражаться, нужно только доставить их на место сражения…

– Судя по траекториям, главные силы нападающих стремятся прорваться к Нлакису, – опять аналитики, ну прямо предвосхищают его вопросы. После разноса, учиненного адмиралом, аналитический отдел из кожи вон выпрыгивает, чтобы продемонстрировать свою полезность.

Буксируемые истребители отделились от фрегатов, засверкали собственными двигателями.

– Истребителями сопровождения симелинцы, скорее всего, готовы пожертвовать.

– Ну, так пусть пожертвуют, – процедил Хайнрих. – Боевая готовность номер один!

– Координатор т’Согидин так и не ответил на ваше письмо? – сочувственно молвила Салима.

Ее приветливая улыбка тонула в свете одинокой свечи. Изящный мужчина с голубой кожей опустил пиалу и поник плечами.

– Вероятно, т’Согидину нет дела до своего адмирала, – негромко предположила она. – Ведь у него есть другой! Рядом с ним – Ен Пиран, предавшийся тьме. Возможно, он искусно манипулирует координатором, и скоро вся Мересань станет придатком тьмы, – приглушенно звучащий голос обволакивал. – Так и будет, если ничего не делать, – и она искоса взглянула на мересанца.

– Что я могу сделать? – вырвалось у т’Лехина.

Она перегнулась через столик, большие черные глаза смотрели прямо в его.

– Вы можете встать на сторону света, – прошептали губы, упоительно пахнущие не то цветами, не то фруктами, неизвестными адмиралу, земными, таинственными. – Можете выступить заодно с нами.

– Против Гъде? – нехорошая дрожь прошла по спине. – Против наших союзников?

– Против тьмы, мой дорогой т’Лехин, – выдохнула Салима. – Тьма не знает ни планет, ни рас, она тянет свои щупальца по всей Галактике, и их необходимо обрубать вовремя, чтобы не пришлось после уничтожать пораженный тьмой мир, как удаляют опухоль вместе с больным органом. Нам нужна любая помощь в борьбе с тьмой.

– Но я присягал…

– Тьме? – она вздернула бровь, голос понизился на полтона.

– Нет! – поспешно открестился он. – Конечно, нет! Я не…

Женщина встала с кресла, обошла столик и, опершись коленом о диван, на котором сидел т’Лехин, закрыла ему рот маленькой теплой ладонью.

– Я пошутила, т’Лехин. Уж вас-то, отважного адмирала, верного своему слову, я не подозреваю в сочувствии темным. Но подумайте, дорогой мой: кому присягал Ен Пиран? Королю Имиту, верно? А кому он ныне служит? Т’Согидину, которого обратил во тьму.

Т’Лехина передернуло. Салима успокаивающе провела пальцами по его щеке, аккуратно обходя гарнитуру.