Конец фильма

Крейсеры атаковали симелинский строй, словно коршуны – косяк уток. Но, в отличие от уток, симелинцы были готовы к драке. И дрались отчаянно. Истребители рассыпались, уходя с линии огня и окружая крейсеры. На каждый крейсер минимум четверо – не уничтожить, так плотно связать боем, чтобы фрегаты успели дойти.

Симелинский истребитель разлетелся сверкающими брызгами, второй несся откуда-то сверху, стреляя. Бабай дернулся рукой к кнопке носового ускорителя – отвернуть, да так и не дотянулся. Позвоночник, обиженный несвоевременными нагрузками, переклинило.

– Ш-шайтан, не могу! – выдавил он, смаргивая невольные слезы.

Хайнрих сориентировался мгновенно.

– Управление – резервной рубке, быстро! Камалетдинов, вызывай фельдшера, – и, выскочив в коридор, побежал к резервной.

Управление смогли перехватить не сразу. Миг промедления – и «Ийон Тихий», вместо того чтобы свернуть с пути симелинца, принял удар центральным модулем.

Эйззу тревога застала в коридоре, когда она несла пилотам кофе. Услышав сигнал, она нерешительно затопталась, не зная, что делать. Она не была членом экипажа, и у нее не имелось своего места в боевом расписании. Донесу кофе, решила она, а потом пойду в каюту.

Корабль постоянно маневрировал. Порой гравикомпенсаторы не справлялись, и она чуть не пролила кофе на пол, но ловко среагировала, только на подносе расплылась маленькая лужица.

Эйзза не впервые попала в космическое сражение. Именно поэтому ей было страшно. В первый раз не страшно, не понимаешь ведь ничего. Теперь она уже знала, что такое бой в космосе. В бою погибают. И не всегда даже те, кто сражается. Так погиб Стейрр, просто оказавшись не в том месте. Эйзза ужасно боялась оказаться не там, но она не знала, где лучше. Ей казалось, что безопаснее держаться поближе к людям, но люди были везде, каждый на своем посту, и поди угадай. Балансируя подносом, она добралась до центральной рубки и едва коснулась двери, как оттуда, чуть не сбив ее с ног, вылетел адмирал Шварц и понесся куда-то.

Эйзза растерянно посмотрела ему вслед:

– Ваш кофе…

Ее дернули за юбку. Она опустила глаза вниз. Это был Мрланк.

– Ты чего?

Кот зашипел, стукнул ее лапой по ноге и вновь вцепился зубами в юбку, намереваясь куда-то тащить.

– Ай! – она все-таки разлила кофе, пытаясь остаться на месте, но Мрланк целеустремленно волок ее за юбку в неизвестном направлении. – Хорошо, хорошо, иду.

Навстречу промчался фельдшер Гонсалес с чемоданчиком – смуглый, остроносый, – чуть не столкнулся с ней. Мрланк шикнул – мол, не задерживайся!

Корабль сотряс удар, и Эйзза упала. Она ничего не понимала, но испугалась еще больше. Оттуда, где она только что находилась, жахнула волна горячего воздуха, пахнущего окалиной и расплавленным пластиком.

– Р-мяу! – кошачьи зубы порвали юбку, слишком сильно дернув.

Эйззу уже не надо было уговаривать. Она поднялась и, шатаясь на вибрирующем полу, побежала за котом, наплевав на поднос. Позади что-то взрывалось.

Взвизгнули гравикомпенсаторы. «Ийон» резко затормозил, чуть не развалившись на куски, и чудовищный шквал огня пронесся мимо.

Фархад Фархадович, часто и невнятно ругаясь, говорил с кем-то по внутренней связи, что-то требовал, там отнекивались. Хайнрих выдрал у него микрофон, бросил:

– Выполнять, что сказано, жопу порву!

Корабль вел молодой Фархад. Грамотно вел: короткие паузы, чтобы стрелки могли прицелиться, и резкие, непредсказуемые маневры. Вот только выражение лица парня никуда не годилось. Ужас на нем был, ужас малолетка, неожиданно оставшегося в одиночестве без взрослых, пополам с нечеловеческим напряжением. Хайнрих похлопал парня по плечу.

– Не дрейфь, сынок. Мы их сделаем. Рано нам еще в раю отдыхать, не заработали.

Он не убирал руку, пока не почувствовал: мышцы расслабились, пацан пришел в себя. Замечательно, конечно, что его пилотские навыки и в шоке никуда не делись, но будем надеяться, в нормальном состоянии он станет действовать еще эффективнее.

– Обстановку! – затребовал Хайнрих, плюхаясь в вертящееся кресло.

– Истребитель протаранил центральный модуль, – тут же доложили аналитики. – И застрял там. Его топливо сдетонировало. К счастью, его оставалось немного. Разрушены центральная рубка и прилегающие помещения.

– Боковые модули не отваливаются? – осведомился Шварц.

– Корабль не утратил целости, – с некоторой гордостью отозвалась женщина-аналитик. Опять эта Элла? – ГС-крейсер вообще довольно прочная конструкция.

– Двигатели?

– ГС-привод в норме. Три ускорителя потеряны: один носовой, два кормовых. На ходовых качествах это пока не сказывается, – снова оттенок гордости. – У нас опытные пилоты.

Хайнрих хмыкнул:

– Хорош рекламу гнать! – и, выключившись, посмотрел на экран.

Симелинцев осталась примерно половина. И первый фрегат уже приблизился к «Мефу Аганну» на дистанцию уверенного огня. Надо надеяться, «Меф» его не пропустит.

– Стряхни-ка этого козла с хвоста, мальчик, – велел Хайнрих, – и пройдись краем, дай стрелкам показать, на что они способны.