Конец фильма

Что делать, торчать в засаде близ системы Земли опасно, но он не может позволить себе свернуть операцию. Т’Согидин, чтоб ему навозной жижей захлебнуться, не одобрит. Ену Пирану уже всерьез хотелось, чтобы дерьмовый т’Лехин выпутался как-нибудь сам, без его участия. Пусть даже это означает лишиться закономерной благодарности координатора, но отсутствие потерь само по себе было бы плюсом.

Скрежеща зубами и поминая экскременты, адмирал вызвал к себе капитана «Бирюзового». Отлин Элам выслушал задачу без всякого энтузиазма. Приказ его не удивил, но отнюдь и не обрадовал. Традиционное «Мы живем ради благополучия и процветания Гъде» прозвучало довольно вяло.

4.2

Мы никогда не вернемся обратно.

Без сожаленья, без боли и гнева,

Просто уходим по звездному тракту

Долгой дорогой от неба до неба.

Гакхан

Голубой шарик разрастался, смещаясь по диагонали экрана. Фархад бросил взгляд на время. Скоро должен подойти Федотов, сменить его в кресле первого. Сажать корабль следует на свежую голову, а не после долгой вахты, сражения и…

В какой-то момент Фархад четко понял, что происходит. Как только стало ясно, что два оставшихся корабля – мересанские линкоры, Шварц мог убрать т’Тамарана. Приказать ему покинуть кресло, вышвырнуть за шкирку, вырубить из парализатора или даже пристрелить, чтоб наверняка. Передать управление Фархаду, срочно вызвать для подстраховки Федотыча. Но он не стал ничего менять. Просто не оставил мересанцу иного выхода, кроме как идти до конца. Пресекал попытки вырваться из боя и внимательно, не отрываясь, смотрел, как его корежит. А потом, когда почувствовал, что он вот-вот надломится, перестал давить. Ничего не сделал, когда мересанец позволил последнему линкору ускользнуть. И никак не наказал его за своеволие. Наоборот, дал послабление. Никому больше не разрешалось курить на корабле. Но Фархад ни за что не поменялся бы с т’Тамараном.

Для чего Шварц предпочел оставить т’Тамарана за пультом? Уж точно не из пустого садизма. Он носил маску свирепого солдафона, как собственную кожу, Фархад ничего и не заподозрил бы, если б не выражение, с которым он смотрел на т’Тамарана, думая, что Фархад не видит. Ни насмешки, ни упоения чужой болью, ни торжества – ожидание и чуть-чуть надежды. Нет, не издевательство это было, как решили простодушные десантники, Бадма со Стефаном. Скорее краш-тест. Шварц хотел точно знать, насколько может рассчитывать на мересанца. И – вторая подзадача – перекрыть ему все возможности, кроме одной, чтобы деться было некуда. Может, имелась и третья. В любом случае, хороший пилот нужен командиру больше, чем бесплатный чистильщик унитазов. Толерантность, вспомнил он вылетевшее у Шварца словечко. Адмирал уже тогда думал о мересанце, как о пилоте, а не как о враге. И то, что он до последнего пытался помочь своим, не разозлило Шварца и не разочаровало. Значит, есть у него какие-то принципы, благодаря которым человек не превращается из человека в половую тряпку. Тряпка за пультом совершенно ни к чему.

Фархад покосился на Шварца, не отвлекаясь от приборов.

– Герр Шварц! Вы собираетесь и дальше использовать т’Тамарана на «Ийоне»?

Адмирал хмыкнул.

– В кого ты такой умный, а? Только не беги впереди паровоза, мальчик. Один мой знакомый кардинал говорит в таких случаях: человек предполагает, а Бог располагает. Это гребца на долбаной галере можно приковать и бить кнутом, чтоб усерднее весла ворочал. Крейсер рабы далеко не уведут. Захочет – возьму, надо же вакансии закрывать. Но он должен захотеть сам. И наша задача, – Шварц вздохнул, – сделать так, чтобы он захотел, если мы, в свою очередь, не хотим получить пилотскую бригаду из одних зеленых стажеров.

Фархад помолчал. Он наблюдал, как маневрировал т’Тамаран. Твердые руки, быстрая реакция, незаменимый опыт, которого так не хватает молодым, как бы хороши они ни были. Фархад сам еще недавно был зеленым стажером и предпочел бы иметь в напарниках не такого же новичка, а человека постарше и поискуснее. Вроде Федотова. Но в новом рейде их с Федотычем будет всего двое из старого состава, и, конечно, их разведут по разным вахтам. Федотыч охотно возьмется учить уму-разуму очередного стажера, с присущим ему занудством дошлифовывая привитые в Академии навыки. А ему, Фархаду, сильно повезет, если ему в пару найдут кого-то лучше этого инопланетного сноба. Вернее всего, такого нереального везения ему не видать.

– Как он сейчас? – спросил Фархад.

Шварц фыркнул.

– Почем я знаю, сынок? Я же тут с тобой сижу, а не с ним. Сменишься – поди к нему да спроси, коли интересно.

– Гъдеанский флот в системе Мересань, – повторил Джеронимо Натта. – Гъде сейчас беззащитна. Это прекрасная возможность покончить с гнездом дьявола раз и навсегда.

Салима молчала. Прихлебывала чай из пиалы, не мешая собеседнику выговариваться.