Конец мегафауны: Увлекательная жизнь и загадочная гибель мамонтов, саблезубых тигров и гигантских ленивцев

ИЛЛ. 6.1. МИРАЦИНОНИКС ГОНИТСЯ ЗА ВИЛОРОГОЙ АНТИЛОПОЙ. Пума (Puma concolor) и ягуар (Panthera onca) – единственные крупные кошки, сохранившиеся в Северной Америке до наших дней. Однако в конце плейстоцена тут было еще несколько других видов, в том числе похожий на гепарда мирациноникс (Miracinonyx trumani). Предположительно, его вес достигал 70–95 кг. Изначально его описали как гепарда, однако позже исследования древних образцов ДНК показали, что он ближе к пумам. Ареал этой кошки простирался от Пенсильвании и Флориды на востоке до Большого Каньона на западе. Пумы и ягуары охотятся из засады, и, скорее всего, так же вел себя и мирациноникс. Судя по фрагментам скелетов, у него были длинные ноги и широкие ноздри, приспособленные для интенсивного вдоха и выдоха. Эти черты характерны для быстро бегающих хищников. На иллюстрации мирациноникс преследует быстроногую вилорогую антилопу (Tetrameryx) – ныне также вымерший вид.

Большую часть времени существования нашего вида наши предки жили за счет охоты и собирательства, то есть получая еду и другие необходимые им вещи непосредственно из природы и не занимаясь постоянно земледелием и скотоводством. Таким образом, согласно Мартину, если доисторический человек и стал причиной вымираний сотен видов в недавнее время, в этом должна быть в той или иной форме замешана охота. Но может ли обычная охота, которая характерна для современных обществ охотников-собирателей, привести к такому результату? Нет никаких этнографических данных, что люди, ведущие сейчас подобный образ жизни, стали причиной вымирания какого-либо вида. Наиболее вероятная социальная единица древних доисторических людей, родовая община, была слишком мала и плохо организована, чтобы служить механизмом для масштабного истребления[5] (глава 9). Кроме того, по данным этнографов, большинство охотников-собирателей обычно употребляют пищу, за которой не надо бегать, такую как плоды деревьев, клубни и ягоды травянистых растений, моллюски, иногда насекомые, и лишь изредка активно охотятся на птиц и млекопитающих, как правило мелких. Мартин попытался решить возникшую проблему, рассматривая охоту людей в уникальных обстоятельствах, возникающих при самом первом их появлении на новой территории.

В охоте – древнейшей на Земле интерактивной игре – игроки, охотник и добыча, связаны типичными для млекопитающих отношениями «хищник – жертва», основанными на инстинктах, а также на поведении, приобретенном в результате научения. В каком-то смысле эти отношения столь же глубоки, как любовная связь. Рысь не просто узнает в зайце-беляке свою излюбленную добычу, она хорошо знает, какие маневры и уловки предпримет заяц, чтобы уйти от погони и избежать поимки. Точно так же лев знает повадки зебры, волк – северного оленя, сова – мышей и так далее (см. илл. 6.1). Однако это редко приводит (если вообще приводит) к невосполнимым потерям жертв из-за чрезмерного истребления их хищниками. И это вполне логично. Когда охота разыгрывается в реальном мире, атаки часто бывают неудачными, поскольку каждая сторона знает наиболее вероятные ходы другой, но не может контролировать все обстоятельства{68}. Кроме того, в долгосрочной перспективе хищнику невыгодно, даже если бы это было возможно, увеличить эффективность своей охоты до такой степени, чтобы его предпочитаемая жертва оказалась под угрозой вымирания. В этом случае какое-то время хищник будет обильно кормиться, но когда его обычная добыча исчезнет, то он окажется перед выбором: либо найти других, возможно менее подходящих жертв, либо умереть от голода. Таким образом, в нормальных отношениях «хищник – жертва» отбор поддерживает своего рода динамическое равновесие, и обоим видам выгодно, когда наименее приспособленные отсеиваются. Иногда колебания численности могут привести к катастрофе, например, на островах, где отношения «хищник – жертва» не всегда способны достичь равновесия{69}. Однако эти отклонения, как правило, ограничены местом и временем и не имеют долгосрочных последствий для видов, обитающих на обширных территориях, например большинства крупных травоядных и зависящих от них хищников. Как видим, гипотеза Мартина столкнулась с очевидной проблемой: каким образом хищническое поведение человека могло вызвать вымирания такого типа, как в Северной и Южной Америке, когда по всему континенту за чрезвычайно короткое время исчезли десятки видов?