Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации

Эти изменения связаны с тем, что я называю временем состаривания. По словам Аппадураи, налет старины – «свойство товаров, заключающееся в том, что их возраст становится ключевым показателем их элитности»78. Это естественный след времени на поверхности вещей, постепенно вбирающий в себя подлинную, истершуюся, выдержанную сущность вещей, которые он покрывает. Мода живет в этом времени состаривания и за счет его, вдохновляясь и подпитываясь прошлым, которое дает возможность одновременно оживить все больше эпох посредством отсылающих к ним одежды и аксессуаров. Налет старины повышает символическую ценность вещи: говорят, например, что в обычае некоторых денди было давать поносить на время новый костюм слуге, прежде чем выходить в нем в свет. Таким образом костюм приобретал налет старины – реальный и метафорический, – который был и следом времени, и печатью уникальности, выражающейся в присущих только этой модели штрихах.

Сегодня налет старины с наибольшей последовательностью и полнотой проявляется в винтаже. Это слово первоначально относилось к модной одежде, возвращению к прошлому, которое утрачивало свои прежние смыслы и обретало новые в настоящем своих знаков. Сегодня оно во многих сферах жизни стало понятным на уровне здравого смысла. Сейчас понятие «винтаж» обычно употребляют по отношению к предметам одежды, мебели и в целом вещам из недавнего прошлого, охватывающего, как правило, период в пятьдесят или чуть больше лет. Расширяя его значение, мы говорим: «Этот человек распространяет вокруг себя ауру винтажа», «В этом месте винтажная атмосфера», «У этого исполнителя винтажный стиль», отсылая к ситуациям, указывающим на не столь давнюю старину или попытки ее возродить. Это могут быть «космические» мини-платья, похожие на те, что придумывали в шестидесятые годы Андре Курреж и Пако Рабан, кожаная куртка, созданная под влиянием стиля панк в семидесятые, пышная прическа, как у Мадонны в фильме «Отчаянно ищу Сьюзен» (Desperately Seeking Susan, реж. Сьюзен Зейделман, 1985), или автомобиль с прямоугольными очертаниями из восьмидесятых. Сегодня эти знаки кажутся нам неизменно актуальными, однако за свою историю они знали времена, когда их популярность резко снижалась и они оказывались забыты, иногда даже с некоторым отвращением. Спустя десятилетия эти знаки снова вошли в моду, будучи открыты заново новыми поколениями в потоке образов и коммуникации; старшее поколение наблюдает за их возрождением со снисходительной сентиментальностью.

О винтаже говорят в первую очередь применительно к одежде, потому что она напрямую связана с телом, кожей, тактильными ощущениями, а значит, находится в особых отношениях со всеми человеческими чувствами. Но одной лишь памятью или ностальгией нельзя объяснить притягательность недавнего прошлого для нашего времени. Благодаря винтажным предметам, образам и знакам мы можем смотреть на мир с точки зрения истории, можем оживить опыт прошлого, – хотя этот период и будет коротким, как «короткий двадцатый век» в известной формулировке Эрика Хобсбаума, – что, казалось бы, невозможно в настоящем. Мы вынуждены привыкать к таким ценностям, как скорость, многозадачность, быстрота, краткость, а иногда еще и умение присутствовать в нескольких местах одновременно: эти ценности сами по себе нельзя назвать отрицательными, но иногда они оказывают такое давление, что нам приходится быть поверхностными, заурядными, утрачивать чувство времени и пространства. Время состаривания, наоборот, возвращает нам лучшую часть прошлого; оно воскрешает ауру вещей и побуждает нас к вторичному использованию и переработке объектов и знаков.

Музеи моды

Рассматривая отношения моды и времени, логично теперь перейти к артефактам, реликвиям и архивам, а также музею – месту, где все это соединяется в целостную картину. Слово «музеизация» часто наделяют негативными коннотациями: помимо буквального значения, подразумевающего просто «демонстрацию или хранение в музее или как будто бы в музее; превращение в музей или сужение функций до исключительно музейных», как написано в Оксфордском словаре, у этого термина есть и еще один смысл: превращение объекта, среды или социального феномена в нечто безжизненное. За этим значением стоит феномен, который Ницше назвал антикварной историей, и созвучное ей отношение к объектам прошлого. Именно на таком представлении основаны общеупотребительные идиомы, например «музейный экземпляр», то есть нечто старомодное, застывшее, что никак не влияет на настоящее и что поэтому лучше всего спрятать в затхлых комнатах.