Конец партии: Воспламенение (СИ)

Я вспомнила, что он знает про статью, и против воли съежилась, хотя хотела расправить плечи и бросить ему в лицо что-нибудь обличающее. Но от Робеспьера никакой угрозы не исходило, что, однако, не мешало ему ужасно натянуто улыбаться. Если это была попытка внушить мне доверие, то одна из самых провальных, с которыми мне приходилось сталкиваться.

- О чем вы хотите поговорить? - спросила я, стараясь говорить твёрдо. - Я даже не знаю…

Я готовилась ко всему - что меня сейчас обвинят, что на меня сейчас наорут, даже к тому, что в книжном шкафу заранее припрятана парочка солдат, которые тут же арестуют меня, - но только не к тому, что Робеспьер произнесет абсолютно непринужденным тоном:

- Какие у вас планы на вечер?

- Э… ну… - я потерялась и несколько секунд не могла даже припомнить, что планировала на время после ужина. - Ну…

- Собираетесь куда-нибудь?

- Д… да я не знаю, - брякнула я первое, что пришло в голову. - Это имеет значение?

Робеспьер коротко отпил из чашки и посмотрел на меня спокойно и серьезно.

- Да, Натали. Это имеет значение.

Мне хватило этого многозначительного заявления, чтобы взвиться:

- Это мое дело, куда я собираюсь вечером.

- Несомненно, - ответил он и схватил какую-то резную склянку. - Может быть, насыпать вам сахару?

- Сахар? - удивилась я. - У вас есть?

- Совсем немного, - кивнул он и в подтверждение своих слов подвинул ко мне небольшой стеклянный футляр. На дне оставалось чуть-чуть белой крупы, и я высыпала себе в чашку почти все.

- А вы?

- Нет, спасибо, - качнул головой Робеспьер, - я всегда пью без сахара.

Не отрывая подозрительного взгляда от его лица, я сделала маленький глоток. Потом еще и еще один. На вкус чай был совершенно нормальный, и я понемногу успокоилась.

- В Париже сейчас небезопасно, - мерно заговорил мой собеседник, нервно сжимая и разжимая пальцы вокруг стоящей на блюдце чашки. - Поэтому мне стоило бы попросить вас не покидать сегодня дом.

- Я все равно уйду, - упрямо сказала я. Робеспьер вздохнул.

- Если бы я хоть на секунду сомневался в этом…

Меня внезапно прошиб холодный пот. Что я тут делаю? Он просто заговаривает мне зубы!

- Послушайте, - я поставила жалобно звякнувшую чашку на стол, - все это очень мило, но мне пора…

И тут случилось то, отчего я пришла в настоящий ужас. Я попыталась встать с кресла, но поняла, что не могу этого сделать - все тело будто налилось свинцом, который медленно, но верно подбирался к моему сознанию. Это было похоже на сильнейшую усталость после долгого дня: разом отяжелевшие мышцы ныли и немели, а странная сонливость мешала соображать. Глаза у меня начали неумолимо закрываться, и я все силы употребила, чтобы прогнать прочь обволакивающую меня пелену, но борьба моя была заведомо бесплодной.

- Вы… - язык тоже отказался повиноваться мне и ворочался с трудом. - Да как вы…

- Ради вашего же блага, Натали, - заметил Робеспьер и щелкнул крышкой своей фальшивой сахарницы. - Сожалею.

Отравил! Я судорожно поискала взглядом на столе что-нибудь острое: просто схватить и ударить, на это у меня должно было быть достаточно сил. Подошел только небольшой перочинный ножик, и я потянулась к нему так отчаянно, как, наверное, ни один верующий не тянулся бы к божественному свету. Тяжело было даже поднять руку, но я переборола себя, попыталась встать…

- Натали, - Робеспьер чуть приподнялся, - что вы делаете?

Мне не хватило самую малость до того, чтобы дотянуться до костяной рукояти: кулак мой судорожно сжался в нескольких сантиметрах от ножа, а потом я, утратив равновесие, скатилась со стула на пол. Головой я при этом ударилась о край стола, но боли не ощутила, только мысли стали какими-то нечеткими и гулкими.

- Натали, - Робеспьер склонился надо мной; лицо его было бледно до синевы, - вы не…

Я могла бы схватить его за горло - как легко, наверное, свернуть ему шею! - но было уже слишком поздно, меня неотвратимо засасывала бездна сна. Я не смогла даже слова больше произнести и лишь закрыла глаза, признавая свое поражение. Я больше ничего не видела и не ощущала, но слух почему-то отключился последним, и до него успел донестись взволнованный голос Робеспьера из коридора:

- Бонбон, помоги мне. Натали стало дурно, отнеси ее в комнату.

Я хотела крикнуть, что он все врет, но вместо этого издала невнятный стон, когда меня ласково обхватили и подняли от пола. Только после этого сознание покинуло меня окончательно.

 

========== Глава 23. Мы справимся ==========