Конец пути

Мейсон: Слушаюсь, сэр. (Мейсон приносит тарелки с дымящейся едой, собирает и уносит ненужную посуду. По лестнице медленно спускается Рали. Останавливается у подножия лестницы, стягивает каску и остается стоять в нерешительности. Стэнхоуп сидит у стола, докуривает сигару. Молчание. Сверху доносится гул орудий).

Стэнхоуп: Мне кажется, я просил тебя спуститься на ужин в восемь часов.

Рали: Да, но…

Стэнхоуп: Что «да, но»?

Рали: Но я подумал, что ты не будешь возражать, если я не приду.

Стэнхоуп: Понятно. То есть, ты подумал, что я позвал тебя просто так и что мне все равно, придешь ты или нет.

Рали: Извини…

Стэнхоуп: Вот твой ужин. Мы тебе оставили.

Рали: Спасибо, что подумали обо мне, но… но я уже поел наверху.

Стэнхоуп: Ты уже поел наверху? Как я должен тебя понимать?

Рали: Ну, мне принесли чай и хлеб с сыром, когда я был на посту.

Стэнхоуп: Ты что, хочешь сказать, что ел с солдатами?

Рали: Понимаешь, сержант Бейкер предложил…

Стэнхоуп: 3начит, теперь ты подчиняешься сержанту Бейкеру?

Рали: Нет, но…

Стэнхоуп: И ты ешь солдатский паек, когда им и так еды не хватает?

Рали: Но они сами поделились со мной.

Стэнхоуп: А теперь слушай меня. Я понимаю, что ты — новичок, но мне казалось, что у тебя хватит ума не лезть к солдатам, особенно когда они едят. Ты думаешь, им это приятно? Мне надо, чтобы моих офицеров уважали, а не смеялись над ними.

Рали: Зачем же тогда они угощали меня?

Стэнхоуп: Ты что, не понимаешь, что они подурачились над тобой?

Рали: Но почему? Зачем им это нужно?

Стэнхоуп: Значит, ты лучше меня знаешь моих солдат? (Молчание. Рали смотрит Стэнхоупу прямо в глаза)

Рали: Прошу прощения, если я был не прав.

Стэнхоуп: Садись.

Рали: Спасибо, я постою.

Стэнхоуп: (вдруг кричит) Садись!! (Рали садится на ящик справа от стола. Стэнхоуп успокаивается и говорит)Я так понимаю, что ты предпочитаешь быть наверху с солдатами, а не здесь, внизу, с нами.

Рали: О чем ты?

Стэнхоуп: Что ты говорил Гибберту?

Рали: Гибберту? Ничего.

Стэнхоуп: Не лги!

Рали: (встает) Я не лгу! Зачем мне лгать?

Стэнхоуп: Тогда почему ты не спустился на ужин, если я велел тебе?

Рали: Я… мне не хотелось есть. У меня болела голова, а наверху прохладнее…

Стэнхоуп: Ты хоть понимаешь, что своим отсутствием ты оскорбил Троттера и Гибберта?

Рали: Я же не хотел этого!

Стэнхоуп: Но ты оскорбил и, надеюсь, теперь это понимаешь?

(Рали ничего не отвечает. Он пытается понять, почему Стэнхоуп в бешенстве, а Стэнхоуп уже не в силах сдерживать себя).

Стэнхоуп: (громко) Я повторяю — теперь ты понимаешь, а?

Рали: Да, и я прошу прощения.

Стэнхоуп: Мои офицеры держатся вместе, и я не потерплю никаких выскочек.

Рали: Я поговорю с Троттером и Гиббертом. Я не думал… (Стэнхоуп поднимает руку с сигарой. Рука его так сильно дрожит, что ему едва удается взять сигару в рот. Рали с ужасом смотрит на Стэнхоупа).

Стэнхоуп: Что ты так пялишься?

Рали: (опуская голову) Ничего.

Стэнхоуп: Со мной что-нибудь не так?

Рали: Нет. (Колеблется мгновение, но потом говорит срывающимся голосом) Денис, мне очень жаль, если мое появление в твоей роте неприятно тебе.

Стэнхоуп: О чем это ты?

Рали: Я же вижу, что тебе неприятно мое присутствие.

Стэнхоуп: Мне неприятно твое присутствие?

Рали: С тех пор, как я появился…

Стэнхоуп: Не понимаю, что ты несешь? А вот то, что ты набитый дурак, мне действительно неприятно. (Пауза). Ешь лучше. Пока все не остыло.

Рали: Спасибо, я не голоден.

Стэнхоуп: Боже ж ты мой! Ты можешь сесть и поесть, как мужчина?

Рали: Я не могу есть, извини.

Стэнхоуп: (кричит) Ты будешь жрать наконец?!!

Рали: Господи! Да как ты не понимаешь? Я не могу сесть за стол и спокойно есть… (голос его чуть не срывается) когда… когда Осборн лежит там. (Стэнхоуп медленно поднимается. Глаза его широко раскрыты; он говорит, задыхаясь, срывающимся голосом)