Конфуций

— К любой цели нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам.

Если, конечно, сможет, добавили бы мы…

Работа на государственной должности лишний раз показала то, что Конфуций являлся прирожденным лидером и легко притягивал к себе людей самыого различного происхождения и образования.

Когда же он появлялся в свете, то напоминал собой Светило, вокруг которого кружились все остальные малые и большие планеты.

Конечно, не всем он нравился, и с каждым днем его пребывания у власти у него появлялись недоброжелатели, но число преданных поклонников становилось еще больше.

Так, за работой и упорными занятиями приближался тот самый день, когда Конфуций сказал знаменательную фразу:

— В пятьдесят лет я познал Волю Небес…

Опять же мы не можем с точностью утверждать, что имел в виду сам Конфуций, но можем предположить, что именно в это время ему открылись какие-то совершенно неясные для всех других людей горизонты.

— Что для благородного человека значит воля Неба? — спросил как-то один из учеников Конфуция.

— Знать волю Неба для благородного человека, — ответил Конфуций, — есть необходимое условие для него. Не зная воли Неба, нельзя противиться воли Неба, а провинившемуся перед Небом не о чем больше молиться!

— Но неужели, — удивился ученик, — человек настолько безпомощен в своих поступках и совершенно бессилен перед Небом? Зачем же действовать, если все совершается как бы помимо нашей воли, по предписанию Неба?

Хотел того или нет, но этим вопросом ученик выдвала в себе знатока даосизма с его теорией «недеяния» и следования за Дао.

— Нет, — покачал головой Конфуций, — действовать надо! Благородный муж с достоинством ожидает велений Неба, и только низкий человек в суетливости караулит удачу. Да и состятся благородный муж только в познании своей судьбы. Не познав должного, нельзя обрести опору в жизни, точно так же, как не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя познать и людей. Я познал волю Неба в 50 лет и Небо породило во мне добродетель. В познании своей судьбы, воли Неба и заключается высшая форма деятельности человека!

— Но тогда получается так, — последовал новый вопрос, — что, если каждый человек подчинен Воле Неба, то и его способности к познанию тоже не подвластны воле человека? Как же можно тогда постигнуть Волю Неба, постигнуть свою судьбу?

— Да, — отвечал Конфуций, — есть люди, обладающие знаниями от рождения, по Воле Неба, и такие люди стоят выше всех. Но есть и те, кто обладает знанием, благодаря Учению, и они следуют за первыми. Люди, приступившие к учению, оказавшись в затруднительном положении, стоят на третьем месте, а те, кто оказался в затруднительном положении, но не учится, стоит ниже всех. Как видите, можно подчиняться Небу и в то же время быть действенным в приобретении знаний…

Как можно видеть из этих слов Конфуция, он, в отличие от религиозных деятелей, видел истинное служение Небу в служении людям, а культура оказывается высшей формой религии.

В связи с этим давайте сразу же ответим на столь часто обсуждаемый вопрос: являлось ли конфуцианство религией?

Что бы там о нем не говорили, но в конкретных условиях китайской империи конфуцианство играло роль основной религии, выполняло функции государственной идеологии.

Это понятно, так как выдвинутая Конфуцием на первый план социальная этика с ее ориентацией на моральное усовершенствование индивидов была весьма сходной с той слепой и окрашенной мистикой веры, которая лежит в основе других религий.

Тот, который передвигает горы, сначала убирает маленькие камешки

Управляйте народом с достоинством, и люди будут почтительны. Относитесь к народу по-доброму, и люди будут трудиться с усердием.

Возвышайте добродетельных и наставляйте неученых, и люди будут доверять вам

Из хорошего железа не делают гвоздей — умный не пойдёт служить солдатом

И здесь нет никаких противоречий, поскольку в Китае рациональное начало уже в древности оттеснило эмоции и мистику, высшим божеством считалось строгое и ориентированное на добродетель Небо, а в качестве великого пророка выступал не вероучитель, склонный к видениям и откровениям, а мудрец-моралист Конфуций.

Весь парадкос заключается в тоом, что, не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия.

Конфуцианство — это и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов, и, конечно, религия в общем смысле этого слова — основа всего китайского образа жизни, принцип организации китайского общества, квинтэссенция китайской цивилизации.