Конфуций

В известной мере можно утверждать, что, благодаря именно конфуцианству со всем его культом древности и консерватизмом, китайское государство и общество просуществовало более двух тысяч лет в почти не менявшемся виде.

Более того, оно не только выстояло, но и приобрело такую гигантскую силу консервативной инерции, что революционный XX век, покончивший с конфуцианством как официальной идеологией и активно развенчавшей эту доктрину, пока ещё далеко не в праве считать себя победившим все восходящие к конфуцианству и питающиеся его соками консервативные традиции.

В течение двух с лишним лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев, влияло на их убеждения, психологию, поведение, мышление, речь, восприятие, на их быт и уклад жизни.

Конфуцианство заметно окрасило в свои тона всю национальную культуру Китая, национальный характер его населения. Оно сумело стать — во всяком случае, для старого Китая незаменимым.

В этом смысле конфуцианство не уступает не одной из великих религий мира, а кое в чем и превосходит их.

Но недаром говорят, что большая радость грозит большой бедой.

Успехи Конфуция привели в действие и невидимые силы, противодействовавшие всем его начинаниям. Как легко догадаться, вожди «трех семейств» относились к нему все более настороженно, а порой и враждебно.

Они поддержали его план усмирения гарнизонных командиров, но вовсе не собирались отказываться от своих прежних привилегий. Сломить их сопротивление Конфуцию так и не удалось.

Между тем события в Лу вызывали все большую тревогу и по ту сторону северной границы царства.

Циский Цзин-гун, одряхлев, потерял интерес к житейским радостям, но еще не разучился искусству дворцовых интриг и лихорадочно искал повод отомстить за свое неслыханное унижение на встрече с Дин-гуном.

Не терпелось ему поставить на место и этого гордеца Куна Цю. Но главынм было все же то, что ему нужно было обезопасить циский трон от возможного усиления лусцев.

В его свите ему посоветовали задобрить луский двор, уступив Дин-гуну новые земли.

Цзин-гун отказался. Да и не для того он всю жизнь расширял свои владения, чтобы потом вот так бесславно отдать их в чужие руки.

Нет, здесь требовалось что-то другое.

Старая лиса Цзин-гун знал: нет более простого и верного способа стать сильнее самому, чем сыграть на слабостях противника.

Но какие могут быть слабости у Конфуция? Всему свету известно, что Учитель не имеет без недостатков.

Впрочем, если не за что зацепиться в самом Конфуции, то пусть его слабостью станет сам Дин-гун!

Нужно заставить луского государя поступить наперекор долгу, а потом столкнуть государя и слугу.

Цзин-гуну долго думать не пришлось. Уличенный два года тому назад в попытке устроить грубый и недостойный маскарад, Цзин-гун на сей раз действовал с коварством, присущим истинному деспоту.

Он приказал свезти со всего царства в столицу восемьдесят красивейших девушек, обучить их самым соблазнительным танцам, пению и игре на цитре.

Потом девиц посадили в экипажи, украшенные яркими шелковыми лентами, и вместе с сотней лучших рысаков отправили в качестве подарка «любезному брату» Дин-гуну от его северного соседа.

Приехав в Цюйфу, прелестницы и их провожатые разбили лагерь у Южных Высоких ворот столицы и стали дожидаться высоких гостей.

Те и в самом деле не замедлили появиться. Уже на следующий день первый советник государя Цзи Хуаньцзы, направляясь в свою загородную усадьбу, заметил у городских ворот скопление юных красавиц и породистых лошадей и поспешил доложить об их появлении государю.

Вполне возможно, что он вступил в сговор с Цзин-гуном и просто играл свою роль в интриге.

Дин-гун изъявил желание взглянуть на столь изысканное подношение.

Увидев все собственными глазами, он пришел в восторг и распорядился отправить лошадей в царскую конюшню, а девиц — в свой гарем.

Ему и в голову не пришло поинтересоваться, отчего так расщедрился его давний недруг.

Дни и ночи напролет развлекался он с дарованными ему девицами, забыв об обязанностях государя.

Для Учителя не было ничего ненавистнее распутства, и тем более распутства, угрожавшего благополучию государства.

Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы иметь высокий чин

Народ можно принудить к послушанию, но его нельзя принудить к знанию

Мудрый правитель не мучает людей суровыми наказаниями, а терпеливо воспитывает их — прежде всего своим примером

Не терпел он и так называемых женщин легкого поведения, что хорошо видно из следующей истории.

Как-то раз к Конфуцию пришла весьма образованная по тем временам дама.