Читаем Конкиста по-русски полностью

Конкиста по-русски

Не поднимаясь с места, генерал левой ногой прямо в огне костра, словно мяч, поддел котелок с кипящим маслом и ударом послал его прямо в лицо Гульбеддину. Одновременно его левая рука нырнула под правую руку расстёгнутого мундира, вышла оттуда уже вооружённая «Браунингом». В падении вправо — выстрел в сзади стоящего моджахеда! Второй выстрел — в узел аркана, связывающего ноги. Третий выстрел в сотрапезника с поднятой саблей, готового разрубить русского пополам. Ещё один прыжок в ручей, прыжок на другой берег и за камень, в спасительную тень нависшей скалы и густого боярышника.

Вместо четвёртого выстрела — шквальный огонь из винтовок Мосина с обоих гребней ущелья. Первой мишенью стала мечущаяся огненная фигура горящего живьём курбаши. Через минуту стрельба стихла. В ущелье, тихим пламенем догорали костры. Никакого движения внизу не наблюдалось.

— Прекратить огонь! Винтовки на предохранитель! — послышались команды.

— Кудашев! Вы живы? Откликнитесь! — услышал наш герой голос Баранова, доносящийся откуда-то сверху.

Не отвечая, Кудашев, ибо это был именно он, встал из своего каменного укрытия и, стараясь не попадать в полосу лунного света, придерживаясь каменной стены ущелья, не выходя на его средину, покинул место боя.

Из ущелья ротмистр Кудашев вышел упругим быстрым шагом с высоко поднятой головой. Он был всё в том же генеральском мундире, мокром и измазанным песком и сажей. Треуголка с перьями, полученная напрокат в русском драматическом театре, осталась где-то в злополучном ущелье.

* * *

И пироги, и пельмени, приготовленные в доме Барановых, пришлись ко столу вовремя. В два часа пополудни улица Андижанская вновь огласилась стрельбой, автомобильными клаксонами и многоголосым казачьим хором:

— «Окрасился месяц багрянцем!»…

Русскую народную сменил бессмертный марш Агапкина:

— «Прощай, не горюй!Напрасно слёз не лей.Лишь крепче поцелуй,Когда вернёмся с рубежей!»…

За рулём «Роллс-Ройса» генерала Ростов-Малыгина сам исполняющий обязанности Начальника Управления ротмистр Кюстер. В его машине ротмистр Кудашев и полковники Филимонов, Баранов и командир Первого Кавказского — Кияшко. Во втором «Роллсе» сам Начальник области генерал-майор Шостак с супругой, его адъютант полковник Дзебоев и начальник кавбригады Ковалев, он же — шеф пограничной стражи. Следом — офицеры штаба, казачьих полков, жандармерии и духовой оркестр Первого Таманского верхами. Просторный двор Барановых принял оба автомобиля. Оркестр занял своё место под навесом флигеля. Начальник области, господа полковники и знакомые нам оба господина ротмистра проследовали в чистую горницу. Всем остальным на добрую сотню офицеров стол был накрыт во дворе. Благо в Асхабаде стоит сухая тёплая погода.

Ещё вчера страдавший от болезни сердца, Тигран Аванов сегодня в центре внимания. Он — организатор обеда. Командует полковыми поварами, как своими поварятами. На шести мангалах шипят шашлыки. В двух пятивёдерных котлах довариваются плов и долма. Жена и дочь жарят картофель-фри, режут бастурму, копчёную осетрину, готовят салаты, подают на стол. Из его подвала на столах в зелёного стекла бутылях пенится молодое красное вино! И из его же глаз временами падают на раскалённые угли слезинки, а из губ вырывается:

— Слава Богу, слава Богу!

В самый разгар застолья Шостаку была передана телефонограмма из Ташкента:

«М.В.Д.

Туркестанский Край Российской Империи

Канцелярия Генерал-Губернатора

Г. Ташкент

30 октября 1911 года.

Срочно.

Секретно.

ТЕЛЕФОНОГРАММА

Настоящим ставлю на вид впредь о недопустимости использования в переговорах с иноподданными лицами средств и методов дезинформации, могущих привести к дискредитации должностных лиц, органов управления и символов государственной власти Российской Империи.

Начальник Туркестанского Края и Командующий Войсками генерал-губернатор А.В. Самсонов».

Генерал-майор Шостак понял: пришёл и его час принять удар на себя.