Конкистадор

Прошло четыре дня, и спокойное плавание прервал сильнейший шторм. Талавера и его люди не были моряками и совершенно не разбирались в том, какие опасности таят в себе тропические моря; они тут же растеряли все свое высокомерие и не понимали, что делать. Им пришло в голову спустить часть парусов, оставив судно почти с одними голыми мачтами; однако сильные течения могли вынести их на подводные рифы.

Бандиты, то ли вспомнив о том, что дон Алонсо был экспертом в морских делах, то ли просто движимые паникой, пришли к нему с просьбой принять на себя командование кораблем и немедленно освободили его. Одновременно освободили и Куэваса, который, как они считали, тоже был опытным мореходом, поскольку участвовал еще в первом плавании Колумба.

Охеда и его товарищ взяли на себя управление кораблем, но спустя некоторое время убедились в тщетности усилий достичь Эспаньолы. Пока они сидели в заточении, неопытность разбойников, встречные течения и ураган увели судно к западу, и во время шторма было невозможно снова вернуться на курс к Санто-Доминго.

Течения залива несколько дней швыряли судно, словно деревянную пробку, и корабль вот-вот был готов пойти ко дну из-за плохого состояния корпуса. Ближайшей землей была Куба, и Охеда, в итоге, взял курс к южной части этого острова.

Когда нос судна уткнулся наконец в пустынный песчаный берег, корпус корабля не выдержал удара и раскололся; экипажу пришлось покинуть его, выгрузив на землю столько продовольствия, сколько они могли унести на себе.

Куба в те времена все еще была неизведанной землей. Всего лишь два года назад испанские моряки проплыли вдоль всего побережья, навсегда доказав, что это остров, как на своих картах отмечал Хуан де ла Коса и как утверждали индейцы с самого начала, а вовсе не восточная оконечность Азии, как утверждал Колумб. Внутренняя территория Кубы все еще была не исследована, и для отряда потерпевших кораблекрушение было весьма рискованно отправляться в глубь острова без запасов продовольствия, через джунгли, к горам, видневшимся с берега.

Едва ступив на твердую землю, разбойники вновь отказались подчиняться дону Алонсо. Необходимости управлять кораблем уже не было. Талавера попытался вернуть себе командование своим отрядом. Охеда и Куэвас опять были связаны и избиты. Однако вскоре пираты убедились, что опасности, подстерегавшие их на этой дикой земле, были не меньше, чем на море, и им вновь понадобился отважный и опытный командир, каким был знаменитый Рыцарь Пресвятой Богородицы.

В большинстве своем кубинские племена были довольно миролюбивы и занимались возделыванием земли, однако зддесь скрывалось много гаитян, бежавших со своей родины от рабского труда, навязываемого им испанцами; едва завидев какую-нибудь группу моряков, высадившихся для пополнения запасов воды и дров, гаитяне тут же нападали, опасаясь, что испанцы будут охотиться на них и захватывать в плен, как это делали предыдущие хозяева. Ненависть к белым людям постепенно передалась и жителям Кубы, и едва Талавера попытался направиться в глубь острова, как тут же в них полетели стрелы.

После этой неудачи бандиты поспешили вернуть оружие Охеде и Куэвасу, вновь признав дона Алонсо командиром, и последовали за ним на восток.

План Охеды казался невыполнимым: пройти весь остров до его восточной оконечности, затем оттуда на каноэ перебраться на Эспаньолу, пересечь большую часть ее территории и таким образом вернуться в Санто-Доминго. Разбойники понимали, что в конце полного опасностей многомесячного путешествия всех, за исключением дона Алонсо и Куэваса, ожидает виселица, но, тем не менее, они отправились в путь, словно это был поход за счастьем. Настолько сильным было их желание вернуться в цивилизованную жизнь.

Охеда, как опытный командир, понимал, что с этими людьми он не сможет противостоять ни одному воинственному племени, и потому предложил обходить деревни индейцев. Они направились вдоль побережья, через широкие и пустынные равнины, называемые саваннами, и леса, подступавшие к морю. Этот поход по совершенно незнакомому им южному берегу Кубы, лишь с тем запасом продовольствия, которое можно было унести на себе, поначалу проходил спокойно. Но несколько дней спустя Охеда с тревогой начал замечать, что леса отступили, а земля травянистой саванны с вьющимися растениями теряет твердость у них под ногами, постепенно превращаясь в болото.

С каждым шагом почва становилась все более мягкой и скользкой, казалось, что она буквально уходит у них из-под ног, путники проваливались по колено в зловонную жижу.

– Это не может продолжаться слишком долго! – кричал Охеда своим спутникам, пытаясь подбодрить их. – Именем Сантьяго, вперед! Я уже вижу твердую землю.

Видневшиеся вдали луга он искренне принимал за подобные тем, что остались у них за спиной, однако эта обманчивая зелень лишь покрывала глубокое, тряское болото.

Они брели по пояс в воде и на восьмой день пути убедились, что находятся посреди бесконечной топи. Ситуацию ухудшало и то, что вода была соленой, из-за чего мучительная жажда становилась еще сильнее.