Коннектография

Между стратегией Амстердама четырехсотлетней давности и Пекина сегодня прослеживается поразительное сходство. Китай тоже предпочитает строительство инфраструктуры для получения доступа к ресурсам, а не модель британского или французского колониализма. Хотя Голландия и использовала военную силу в союзе с местными властями, чтобы выдавить Португалию из региона и установить над ним административный контроль, особенно в Шри-Ланке и Индонезии, ее цель состояла в укреплении торговых маршрутов и доступе к полезным ископаемым, а не в покорении мира во славу родины и Бога95. Двумястами годами ранее флот великого адмирала Чжэн Хэ эпохи династии Мин также установил мирные отношения с отдаленными странами Восточной Африки. Голландцы, как и представители династии Мин, тоже хотели торговать, а не воевать: они были империей анклавов.

У Китая было достаточно времени, чтобы научиться создавать такие заморские анклавы и управлять ими, ведь так действовали ведущие европейские державы в самом Китае через колонии Гонконг и Макао. В последние десятилетия Китай открыл десятки свободных экономических зон не только на своей территории, но и в Азии, Латинской Америке и Африке. Эти СЭЗ — нечто вроде торговых гарнизонов в мире цепей поставок, гарантирующих Китаю доступ к ресурсам без применения силы.

Но как обезопасить такой доступ, когда, скажем, флот США способен решать глобальные задачи и блокировать основные «морские линии связи»? Пока у Китая только один авианосец (сомнительного качества), но его торговый флот — крупнейший в мире: более двух тысяч кораблей, в том числе барж, сухогрузов, нефте­наливных танкеров и контейнеровозов, которые бороздят все океаны, включая Арктику. Под флагом США, наоборот, сейчас плавает менее сотни торговых судов. Китайцы внимательно изучили труды американского морского стратега XIX века Альфреда Тайера Мэхэна, который считал, что главная цель демонстрации морской военной мощи — расширение торговли. Более века назад он выступал за аннексию Гавайев и строительство Панамского канала, чтобы воспользоваться преимуществами быстро развивающейся в связи с изобретением парового двигателя и телеграфа глобальной экономики: «Мир стал меньше. Места, ранее безнадежно далекие, сейчас приобретают важное значение» [2]. Сегодня именно Китай строит, эксплуатирует, а во многих случаях фактически владеет ключевыми портами и каналами, лежащими в основе его растущей империи цепей поставок. (Гонконгская компания Hutchison Whampoa управляет проходом кораб­лей через Панамский канал по обе его стороны.) Будет ли Китай, обвивший своими «торговыми щупальцами» все океаны планеты, посылать вооруженные галеоны для сопровождения нефтеналивных танкеров и сухогрузов по всему миру?

«МОБИЛЬНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ»

Утром 2 мая 2014 года глубоководная нефтебуровая установка заняла позицию 15°29'58" северной широты и 111°12'06" восточной долготы в 180 милях южнее китайского острова Хайнань и в 120 милях восточнее вьетнамского острова Ли Сон. За два месяца Haiyang Shiyou 981 (HYSY 981) пробурила две нефтяные скважины и к 15 июля покинула эту точку.

Когда речь идет о суверенитете, на ум приходит обозначенная границами территория. Но океаны покрывают большую часть земной поверхности, и их принадлежность всегда вызывала споры. В течение двух десятилетий голландский ученый Гуго Гроций отстаивал принцип «свободы морей» (Mare liberum), в то время как английский юрист Джон Селден — альтернативную концепцию закрытого моря (mare clausum), то есть контроля над морскими водами. Сегодня многие прибрежные страны претендуют на исключительные экономические зоны, простирающиеся от их берегов на 200 морских миль в глубь моря, что обычно вызывает множество встречных требований, приводящих к юридическим спорам и даже морским столкновениям. В навигации по мировому океану в коммерческих целях Китай придерживается концепции Гуго Гроция и опыта голландцев, но что касается Южно-Китайского моря, то тут поведение Китая вывело бы из себя даже Джона Селдена.

Хотя с поисками энергетических ресурсов в Южно-Китайском море Китай несколько опоздал, он вполне разумно сосредоточился на уже разведанных и выставленных на аукцион участках моря. Китай мог предложить такие новые технологии, как передвижная глубоководная буровая установка HYSY 981, которая способна маневрировать за счет кинетической энергии, что раньше было возможно только на суше. Председатель совета директоров Китайской национальной шельфовой нефтяной корпорации (CNOOC) Ван Илинь считает эти буксируемые глубоководные буровые «стратегическим оружием», частью китайского «мобильного национального суверенитета» [3].