Коннектография

Поскольку в Юго-Восточной Азии путь в обход Малаккского пролива проходит по суше, Индия долгое время считала, что занимает ключевые географические позиции в Южной Азии, но мало что делала для подтверждения этого убеждения, что позволило Китаю потеснить Индию как крупнейшего торгового партнера всех ее соседей (кроме Непала). В течение пятидесяти лет Китай финансировал строительство высокогорного Каракорумского шоссе, идущего из провинции Синьцзян вдоль русла реки Инд, затем пересекающего Пакистан и упирающегося в Аравийское море. Сегодня после модернизации этот маршрут превратился в китайско-пакистанский транспортный коридор, включающий железные дороги и линии электропередач, по которому перевозятся грузы на миллиарды долларов; коридор контролируют специальные подразделения армии Пакистана, а им приказано охранять его тщательнее, чем государственную границу. Инфраструктура сделала Китай страной двух океанов — Тихого и Индийского. Как только будут построены трубопроводы через Пакистан, Китай сможет транспортировать энергоресурсы с Ближнего Востока в свои быстроразвивающиеся западные провинции. Тихий порт Гвадар на побережье Аравийского моря может стать самой надежной морской базой Китая с размещением атакующих субмарин, строящихся в окрестностях Карачи. Неудивительно, что один китайский генерал даже назвал Пакистан «китайским Израилем» [7], то есть союзником, который никогда не предаст.

Иранский порт Чабахар, расположенный менее чем в 100 километрах к западу от Гвадара, тоже хочет стать перевалочным центром для товаров из Центральной Азии (особенно из постсоветских республик и Афганистана) на побережье Аравийского моря. Индия всерьез занялась развитием Чабахара и намерена закрепиться в этом регионе, обеспечив транзитный поток товаров из Афганистана в обход Пакистана. Но ирано-пакистанские связи укрепляются благодаря финансированию Китаем строительства критически важного для обеих стран газопровода. Финансируемая Индией автомагистраль Зарандж — Деларам в западном Афганистане вполне может стать для Китая еще одним маршрутом к Аравийскому морю.

У Ирана и Пакистана давние связи с Оманом, представляющим собой коллекцию оазисов, столетиями привлекавших рыбаков и ловцов жемчуга из Занзибара (которым эта страна управляла в XVIII–XIX веках) и Южной Азии. Фактически Оман владел портом Гвадар на момент формирования государственных границ и провозглашения независимости странами Индийского субконтинента, а затем в 1958 году продал его Пакистану после геологического исследования, подтвердившего, что форма молотка, выдающегося в Аравийское море, делает его идеальным местом для строительства глубоководного порта. Значительное количество белуджей родом из Ирана, Пакистана и Афганистана сегодня остаются в Омане и служат в армии страны и дворцовой страже султана.

С точки зрения пестрого национального и демографического состава населения и исторического опыта мореплавания, Оман — уникальное государство в арабском мире, провозгласившее свободу вероисповедания для всех конфессий и сохраняющее нейтралитет в дипломатических отношениях. Но из всех соседей по Персидскому заливу Оману ближе всего Иран. В 2013 году страны подписали соглашение сроком на 25 лет, предусматривающее импорт природного газа из Ирана. Более того, совместно с Индией, родом из которой треть населения Омана, в том числе многие представители торговых домов с устоявшейся репутацией, Оман планирует строительство подводных газопроводов для распределения иранского природного газа.

Китай тоже имеет длительный опыт плавания в Индийском океане, особенно если вспомнить о «кораблях-сокровищницах» адмирала Чжэн Хэ, посланных в Восточную Африку за сто лет до того, как португальцы впервые обогнули южную оконечность Африки. Европейские колониальные державы конкурировали за прибыльную торговлю специями в Индийском океане не менее упорно, чем за золото и серебро Латинской Америки. Португальцы построили форты в прибрежных королевствах Индийского океана — Каликуте, Гоа, Кочи, Каннуре и островном Котте, постепенно вытеснив венецианских и османских торговцев, ранее доминировавших в торговле в Индийском океане.

Котте, получивший известность как Цейлон во времена португальского владычества, был ключевым пунктом торговли корицей, кардамоном, черным перцем и драгоценными камнями. Пережив правление Голландии, а затем Великобритании, в 1948 году Цейлон наконец обрел независимость. Реализовав амбициозные планы стратегически контролировать Индийский океан, он мог бы стать не менее успешным, чем Дубай или Сингапур. Даже Ли Куан Ю посещал Коломбо незадолго до объявления независимости Сингапуром в поисках модели постколониальной, мультикультурной парламентской демократии и решил, что нашел ее. Но совершенный сингалезскими националистами государственный переворот, отчуждение тамильского меньшинства, смена названия страны на Шри-Ланку привели к межэтническим распрям, сепаратизму и жестокой гражданской войне, длившейся сорок лет, до 2010 года.