Коннектография

Спеша провести аналогии между сегодняшней глобальной динамикой и Европой накануне Первой мировой войны, большинство наблюдателей упустили из виду огромные различия. До Первой мировой войны европейские страны очень интенсивно торговали друг с другом, но это была торговля вертикально интегрированных торговых империй, получавших сырье из собственных обширных колоний. Они торговали готовыми продуктами и не передавали производство на аутсорсинг: нынешних промышленных сетей в 1895 году не было. XIX и XX век принесли торговую взаимозависимость, а XXI век — сложную систему распределенных цепей поставок.

Углубление трансграничной торговли и инвестиционной деятельности делает перетягивание каната гораздо сложнее, чем в предыдущую геополитическую эпоху. Эволюцию экономической интеграции с XIX по XXI век лучше всего прослеживать по эволюции идей от Давида Рикардо до Рикардо Хаусманна. Английский классик политической экономии Давид Рикардо наиболее известен как автор теории сравнительных преимуществ и сторонник отраслевой специализации и свободной торговли между странами. Современная экономическая структура мира превзошла самые смелые предположения Рикардо. Экономист из Гарвардского университета Рикардо Хаусманн в своей новаторской книге Atlas of Economic Complexity («Атлас экономической сложности»)68 пишет, что глобальная экономика напоминает игру в скрабл, где буквы — технологии, игроки — страны, а слова — продукты. Мы не просто торгуем товарами, мы «торгуем задачами», продвигаясь по цепочке ценностей. Хаусманн исходил из анализа промышленности и торговли, но его выводы в неменьшей мере применимы и к расширяющейся цепи поставок финансовых и цифровых услуг.

Оба Рикардо оказались правы. Во многих отраслях, таких как автомобилестроение и электроника, отношение импорта к экспорту составляет примерно 50 процентов, а это означает, что многое из того, что мы поставляем друг другу, произведено из материалов, купленных в других странах. Более того, раньше финансовое выживание крупнейших компаний гораздо меньше зависело от экспорта, чем, скажем, General Motors и Apple сегодня, более половины продукции которых продаются за пределами США. Запад сейчас как никогда зависим от остального мира: 40 миллионов рабочих мест в США непосредственно связаны с производством продукции на экспорт. Хотя импорт в США постепенно снижается благодаря резервам сланцевого газа, Америка остается торговой страной, поскольку услуги более крупная составляющая американской экономики (и ее экспорта), чем промышленность. Американские услуги не транспортируются, но ориентированы на огромные потребительские рынки Азии.

Согласно геополитической парадигме холодной войны, конкуренты не будут инвестировать в экономику друг друга, что США и СССР и не делали. Но нынешние устойчивые потоки глобальных инвестиций между «заклятыми друзьями» ясно показывают, насколько далеко мы ушли от Вестфальского мира к миру цепей поставок. Ведущие мировые державы финансово интегрированы, причем инвестиционные связи так же важны, как торговые отношения. Это выражается в форме активов стоимостью в триллионы долларов, вложенных в валюту и ценные бумаги друг друга, а также в материальные производственные активы — заводы, недвижимость, банки, сельское хозяйство, приобретенные на территории других стран для обеспечения эффективного и прибыльного доступа к рынкам друг друга. Таким образом, цепи поставок устраняют причины для конфликтов, тогда как отсоединение от них повышает вероятность столкновений.

Утверждение, что глобализацию можно быстро отменить, — непреднамеренная пропаганда логики войны. Да, американские военные корабли патрулируют Ормузский пролив, в то время как китайские суда окружили спорные острова в Тихом океане, а Индия модернизирует ядерный арсенал и флот, но это вовсе не значит, что межгосударственные конфликты — естественный порядок вещей. Иначе как еще объяснить тот факт, что после столетия мировых войн, последовавшего за ним десятилетия гражданских войн и десятилетия «борьбы с терроризмом» глобализация продолжает расширяться и углубляться? Война — это событие, а создание сети — процесс.

Гиперсвязанный многополярный мир не нанесен на карты, но парадокс перетягивания каната состоит в том, что чем дольше оно длится, тем больше вы­игрывает каждый участник. Экономическое принуждение предваряет враждебные военные действия в современном геополитическом маневрировании. Даже несмотря на то что взаимозависимость можно превратить в оружие путем экономических санкций, кибератак, сбоев в цепи поставок, сегодня такая эскалация обходится обеим сторонам гораздо дороже, чем сто лет назад, поскольку они тут же наносят вред собственному бизнесу, работающему на территории конкурента. Доктрина Клаузевица «Война — это продолжение политики другими средствами», сегодня нуждается в уточнении: «Война — это продолжение перетягивания каната другими средствами».

ГЛАВА 7

ВЕЛИКАЯ ВОЙНА ЦЕПЕЙ ПОСТАВОК

ТОРГОВЛЯ АТОМАМИ И БИТКОИНАМИ