Читаем Консерватизм в прошлом и настоящем полностью

Стимулированное консервативной экономической политикой превышение предложения труда над спросом на него усилило тенденцию к падению цены рабочей силы как в прямой, так и в косвенной форме. Многие социальные завоевания прошлых лет, которыми с полным основанием гордился рабочий класс, оказались в большей или меньшей степени выхолощенными. Иными словами, реализация консервативной экономической политики, даже в той ограниченной степени, в какой удалось ее осуществить, обернулась на практике «социальным реваншем» имущих классов за уступки первых послевоенных десятилетий.

Промежуточные итоги консервативной экономической политики в тех странах, где она осуществлялась наиболее настойчиво (США, Великобритания), выдаются ее сторонниками за свидетельство если не полного, то, во всяком случае, частичного успеха. В действительности же для такой оценки нет никаких оснований. Несмотря на все усилия господствующего класса, на электоральные победы сторонников консерватизма, на осуществление ряда крупных консервативных экономических проектов, ликвидировать основные экономические и социальные завоевания рабочего класса, как и трудящихся в целом, не удалось. У консервативных правительств оказалось недостаточно политической поддержки, чтобы серьезно посягнуть на пенсионную систему, существенно сократить пособия по безработице, полностью свернуть медицинское обеспечение и т. д. В тех же случаях, когда это частично удавалось, негативные последствия были для имущих классов гораздо большими, чем предполагаемый выигрыш.

Ведь перераспределение общественного продукта через систему социального обеспечения, которое осуществлялось в промышленно развитых капиталистических странах в сравнительно больших масштабах на протяжении послевоенных десятилетий, было вовсе не добровольным подарком власть имущих своим народам. Добытое трудящимися массами в упорной борьбе, оно в то же время служило важным социальным амортизатором, смягчавшим внешние проявления классовой конфронтации, инструментом того самого социального и политического консенсуса, которого так добивался господствующий класс. Посягнуть на такое перераспределение означает посягнуть на сам консенсус.

И действительно, по мере социального демонтажа, осуществляемого в процессе реализации консервативной экономической политики, консенсус, и так весьма непрочный, стал давать все более заметные сбои. Спад забастовочного движения и других форм классовой борьбы, наметившийся в начале 80-х годов, начиная с середины этого десятилетия сменился нарастанием открытых форм сопротивления консервативной экономической политике. При этом чем значительнее усилия, направленные на «социальный демонтаж», тем сильнее оказываемый им отпор.

Теоретики консерватизма в какой-то мере учитывали возможность такого развития. Отсюда их повышенное внимание к политическим средствам противодействия сопротивлению масс «социальному реваншу». Стержень этих средств составляет идея «сужения обратной связи», т. е. способности граждан влиять на политические процессы. В различных формах она присутствует во всех консервативных моделях и в основанных на них политических документах.

Именно с этой точки зрения следует рассматривать энергичную апелляцию консерваторов к «сильному государству», о чем уже говорилось выше. На первый взгляд, подобная апелляция может показаться странной; ведь консерваторы обычно мечут гром и молнии по адресу государственных институтов, обвиняя их в неправомерном присвоении власти, в бюрократизме, в неспособности и т. п.

Однако при ближайшем рассмотрении становится ясным, что в действительности речь идет о «разных» государствах. Поносится государство, которое вмешивается в экономическую сферу, перегружая свои трюмы «мелкими проблемами» и составляя неправомерную, с точки зрения консерваторов, конкуренцию частному капиталу{272}. Но даже в этом случае неприязнь к государству не является абсолютной. На всякий случай ему оставляют возможность прийти на помощь частному капиталу, если тот окажется в бедственном положении. В политической же области активность государства не вызывает отрицательных эмоций. Напротив. От него ожидают создания условий, способных обеспечить бесперебойное функционирование капитала. И поскольку для этого государству требуется сила, консерваторы безоговорочно за то, чтобы она у него была.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика
Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»
Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»

Как граждане современной России относятся к своей стране и осознают ли себя частью нации? По утверждению Карин Клеман, процесс национального строительства в постсоветской России все еще не завершен. Если для сравнения обратиться к странам Западной Европы или США, то там «нация» (при всех негативных коннотациях вокруг термина «национализм») – одно из фундаментальных понятий, неразрывно связанных с демократией: достойный гражданин (представитель нации) обязан участвовать в политике. Какова же суть патриотических настроений в сегодняшней России? Это ксенофобская великодержавность или совокупность идей, направленных на консолидацию формирующейся нации? Это идеологическая пропаганда во имя несменяемости власти или множество национальных памятей, не сводимых к одному нарративу? Исходит ли стремление россиян к солидарности снизу и контролируется ли оно в полной мере сверху? Автор пытается ответить на эти вопросы на основе глубинных интервью с жителями разных регионов, используя качественные методы оценки высказываний и поведения респондентов. Карин Клеман – французский и российский социолог, специалист по низовым движениям, основательница института «Коллективное действие». Книга написана в рамках проекта «Можем ли мы жить вместе? Проблемы разнообразия и единства в современной России: историческое наследие, современное государство и общество».

Карин Клеман

Политика