Консерватизм в прошлом и настоящем

В качестве одного из наиболее эффективных средств достижения этой цели рекомендуется стратегия «деполитизации политических отношений». Суть ее состоит в том, что проблема политического решения низводится до уровня выбора между двумя продавцами политического товара, различия между которыми имеют второстепенное значение. Соответственно политическая система уподобляется свободному рынку, на котором продавцы политического товара, прибегая к коммерческой рекламе, навязывают его потребителю, и победителем оказывается тот, кто в состоянии сделать это более ловко. Ставка в этом случае делается на то, что использование такого механизма в конечном итоге приведет к отчуждению масс от политического процесса, воспринимаемого в таком варианте как чуждое интересам простого человека, бесперспективное и грязное дело. И действительно, в США, где подобная модель применяется долгое время и в наиболее обнаженном виде, уровень политической включенности и политической активности граждан (даже в самой первичной, электоральной форме) наиболее низкий в капиталистическом мире.

По мере распространения подобной стратегии на другие промышленно развитые капиталистические страны в них также падает интерес к электоральному процессу, что находит одобрительную оценку у идеологов консерватизма. Определенный процент людей, не принимающих участия в выборах в цивилизованной демократической стране, писал по этому поводу X. Шельски, является показателем политической стабильности, ибо означает, что люди не ожидают от будущего правительства никаких радикальных перемен^{292}.

В последнее время внимание сторонников демонтажа демократических структур привлекают определенные тенденции нынешнего государственно-монополистического развития, открывающие, с их точки зрения, дополнительные перспективы ограничения политического влияния «социальных низов.

Известно, что резкое возрастание объема государственного вмешательства в социально-экономическую и другие неполитические сферы общественной жизни породило объективную необходимость существенно расширить — за пределы традиционной политической системы — узаконенные каналы взаимодействия между гражданским обществом и государством. В результате еще на стадии «раннего» государственно-монополистического капитализма параллельно с представительными институтами и наряду с ними стала возникать принципиально отличная от них система взаимосвязи управляемых и управляющих, основанная не на территориальном, а на функциональном представительстве. Выразителями «общественных интересов» в ней выступали не партии, объединяющие своих членов по принципу общности политических взглядов и целей, а непартийные организации и группировки, сводящие людей либо на основе единообразия выполняемой ими общественной функции, либо приверженности к тому или иному специфическому интересу.

По мере развития этих институтов возникла целая система функционального представительства, состоящая из учреждений, различных по калибру, статусу и кругу возлагаемых на них обязанностей.

Именно эта система и стала местом «схождения» представителей заинтересованных групп и государственной власти.

Важнейшее отличие функционального представительства от традиционной партийно-политической системы состоит в том, что если в последней комплектование выборных учреждений происходит целиком или главным образом из представителей политических партий, а партии-победительницы формируют правительство и другие органы исполнительной власти, то институты функционального представительства, напротив, создаются и формируются сверху — по сути дела, в приказном порядке. Государство не только устанавливает их состав, полномочия, формирует задачи и финансирует данные учреждения, но и, как правило, посылает в них своих представителей. Оно же определяет «правила игры», в соответствии с которыми развертывается деятельность данных учреждений, может в любой момент пресечь работу каждого из них, создать новое и т. д.^{293}

Очевидно, что особенности функциональной системы создают благоприятные возможности для ее превращения во влиятельный фактор, противостоящий представительной системе и воздействующий на нее в антидемократическом духе.