Константа Роджерса (Т8-25, Мужская дружба, etc) (СИ)

Баки вернулся около полуночи. Тихо сгрузил неподъемную сумку у входной двери, разулся и прошел на кухню, стараясь не шуметь. Достал из холодильника молоко и жадно напился прямо из пакета. Ухмыльнувшись, съел специально оставленный для него сэндвич и, раздеваясь на ходу, поплелся к себе.

«К черту душ, все — к черту», — от усталости слипались глаза — три часа сна за трое суток. Бывало и хуже, но в этот раз он отказался от стимуляторов, которые практиковались в ГИДРЕ. У них был целый букет неприятных побочных эффектов в виде галлюцинаций и частичной потери памяти. Спасибо, но нет.

Упав лицом в постель, он едва не подскочил, когда обнаружил, что не один.

— Спи, — сонно сказал Стив, забрасывая руку ему на живот. — Завтра я из тебя душу вытрясу, но сегодня — спи.

И Баки уснул. Провалился глубоко, быстро и впервые за полтора года спал без сновидений.

***

Утром, конечно, никто ничего из Баки не тряс, во всяком случае, следующим утром. Потому что Баки спал и собирался отсыпаться еще как минимум до вечера. Когда Стив попытался разбудить его в обед, чтобы накормить, то был послан такой хитрой многоэтажной конструкцией, что даже нескромного запаса русских слов, хранящихся в суперсолдатской памяти, оказалось недостаточно, чтобы четко разобраться, кто, куда, кого и что будет, если.

Стив отступил. Это было правильное тактическое отступление в гостиную, к телевизору — оттуда через приоткрытую дверь отлично просматривалась кровать с Баки. Но тот не проснулся и вечером. Не считать же пробуждением справленную на ощупь нужду и утоление жажды из-под крана.

Стив ждал. Ему было, что сказать Баки и по поводу их подковерной возни с Фьюри, и по поводу потраченных нервов самого Стива (хоть сыворотка, наверное, опровергала известный факт «нервные клетки не восстанавливаются») и по поводу всего того, что между ними происходило. Вернее, не происходило.

Чтобы не пропустить пробуждение Баки (и только поэтому), Стив снова устроился на его кровати, благо, ее размеры позволяли. Некоторое время он смотрел, как отсветы уличных фонарей играют на коже Баки, прислушивался к его глубокому сонному дыханию, а потом незаметно для себя отключился.

Чтобы проснуться от едва ощутимого прикосновения к плечам, шее, лопаткам. Стив заставил себя лежать смирно, боясь спугнуть Баки, хотя очень хотелось задергаться от щекотки.

— Я знаю, что ты не спишь, — сказал Баки тихо. — И раз уж ты осмелел настолько, что добровольно забрался ко мне в постель, зная, чем это может закончиться…

Стив выдохнул с облегчением. С Баки все было в порядке, он шутил (или нет?) он, наконец, перешагнул ту невидимую черту, которую же сам и провел, и теперь… А вот что теперь — еще предстояло выяснить.

Стив повернулся на другой бок, чтобы видеть Баки.

— Привет, — хриплым со сна голосом сказал он, и тут же спохватился: — Нужно здороваться, если мы спали в одной постели?

— Как хочешь, — Баки пожал плечом и снова коснулся Стива живой ладонью. — Я просил тебя не вмешиваться?

— Бак.

— А ты пошел к Фьюри, надел на себя ярмо, взвалил кучу грязной работы. Что ты за идиот такой, Стив Роджерс?

— Я не собираюсь снова потерять тебя, — ответил Стив и притянул Баки ближе.

— Не лезь в мои дела.

— Ты лезешь в мои, сколько я себя помню.

— Стив.

— Потом, ладно? Мне кажется, или ты собирался… что бы ты там ни собирался.

Глаза Баки потемнели, как и всегда в те моменты, о которых Стиву потом было вспоминать немного стыдно.

— Помнишь, что я сказал тебе тогда, на кухне, когда ты вместо: «Привет, Бак», залез ко мне в штаны?

— Я не лез… то есть я хотел, но…

— Ты хочешь? Этого?

— Да, — как можно правдивее сказал Стив.

— Я сейчас имею в виду не борьбу с мировым злом плечом к плечу.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Слухи, которые распускает Старк о моей наивности, слегка преувеличены.

— Разве что слегка, — согласился Баки и склонился над ним. — Ты еще можешь передумать, Стиви.

— Нет. Я не… Почему бы нам просто не… без этого всего? Бак?

Стив знал, что Баки мог бы ответить. Например: «Я слишком ценю нашу дружбу и хочу быть уверен, что не оттолкну тебя» или «Ты должен быть уверен, что не совершаешь ошибку» и все в таком же роде. Это же Баки, он всегда переживал за Стива. Но также он знал, что Стив не из тех, кто отступает.

— Тебе проще дать, чем объяснять, почему это плохая идея, — усмехнулся Баки. Он действительно хорошо знал Стива.

— Дать? Эм…

— Ты слишком много думаешь.

Следующие несколько суток Стив не думал вообще, даже не пытался. То, что было между ним и Баки, ничуть не напоминало всю ту грязь, которой он успел угоститься в интернете. У Баки были горячие, жадные губы, и эти губы были везде: на покрасневшей от дурацкого смущения шее, на чувствительной (как оказалось) груди, около пупка и — Стив чуть не умер от стыда, а еще суперсолдат, называется — ниже.