Константин Райкин и Театр «Сатирикон»

Именно «Сатирикон» в конце 1990-х – начале 2000-х показал пример профессиональной, ясной и эффективной работы со спонсорами и меценатами. В период работы над «Шантеклером» снова впервые в России был успешно применен метод «народного меценатства», или «почтового фандрейзинга», придуманного на Бродвее: любой гражданин мог официально стать меценатом спектакля, и участие в этом качестве отражалось в рекламных материалах и программке «Шантеклера». Поэтому вся последняя страница красочной, нестандартной программки этого спектакля была отведена под длиннейший список тех, кто оказал театру спонсорскую и меценатскую поддержку.

«Сатирикон» одним из первых московских театров организовал негосударственный фонд, помогавший ему в творческих начинаниях, – «Фонд поддержки и развития культуры» имени А. И. Райкина. «Сатирикон» стал первым драматическим театром России, в котором артисты были переведены на временные трудовые договора, чтобы обеспечить обновляемость труппы; сегодня это – нормальная практика любого театра мира.

В древности периоды человеческой жизни считали семилетиями: через каждые семь лет в человеке происходит необратимая качественная перемена. Как будто, распространив действие этого закона на театр, «Сатирикон» к 1995 году завершил свой первый семилетний цикл роста с репутацией одного из самых успешных и бурно развивающихся драматических театров Москвы и России и следующим же шагом дал этой репутации новое громкое подтверждение.

Через семь лет после «Служанок» – самого модного спектакля сезона 1988/89 – театр выпустил самый модный спектакль сезона 1996/97: «Трехгрошовую оперу» по Бертольду Брехту в постановке Владимира Машкова. Это была первая его режиссерская работа на Большой сцене, открывшая десятилетие впечатляющих режиссерских дебютов на сценах «Сатирикона».

Казус «Трехгрошовой оперы»

«Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта принадлежит к пьесам, чье появление в репертуаре почти гарантирует театру успех. В ней есть все, что привлекает массового зрителя во все времена: авантюрный сюжет, любовь и предательство, преступники и полицейские, романтика воровского мира, удальство, соединенное с опасностью для жизни, выстрелы, преследования, тюрьма, виселица и внезапное освобождение; а кроме этого, музыка, песни и танцы.

Бертольд Брехт взял за основу сюжет популярнейшей английской «Оперы нищего», созданной поэтом Джоном Геем и композитором Иоганном Пепушем (премьера в Лондоне в 1728 году). История о похождениях двух лондонских преступников – дельца Пичема и уличного разбойника Мэкхита – была впервые рассказана в жанре «балладной оперы», выросшей из английской песенной культуры. В «Опере нищего» ощутимо было пародийно-сатирическое начало: остроумному осмеянию подвергалась придворная опера и дворянская культура в целом.

«Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта и композитора Курта Вайля наследует «Опере нищего» с ее балладами о благородных разбойниках и хитрецах, но переходит в новую стадию: от сатиры и пародии – к небывало яркому и глубокому гротеску на основе эстетики криминального мира. Весьма точно об этом сказал Б. И. Зингерман:

«Тонкость разоблачительной операции, произведенной Бертольдом Брехтом, состояла в том, что он не деловой верх изобразил в виде уголовного дна…, а уголовное дно – в очертаниях респектабельного верха. Не порядочное общество приравнено к шайке грабителей, а шайка грабителей – к порядочному обществу. Не буржуазный мир страдает пороками уголовного, а уголовный отличается доблестями буржуазного, так же блюдет форму, так же расчетлив и беспощаден. Разве то важно, что в заведении Пичема наживаются на калеках, на сострадании к увечным? Важно, что дело у Пичема поставлено на фабричный лад. Разве имеет значение, что, нежно простившись с женой, Мэкки спешит в публичный дом? Имеет значение, что он посещает публичный дом регулярно, как джентльмен – свой клуб»^[19].

Можно утверждать, что «Трехгрошовая опера» полагает начало всем криминальным «сагам» больших городов, созданным в театре и кинематографе XX века. Их центральная идея тождества уголовного мира и деловой аристократии, понимание огромной жизненной силы, эстетического богатства и неисчерпаемости сюжетов, наполняющих жизнь городских низов, по сей день вдохновляет драматургов и занимает зрителей.