Константин Райкин и Театр «Сатирикон»

Райкин упрямо не дает своему Ричарду окончательно погрузиться в цинизм. После сцены с убийством Кларенса Ю. Бутусов ставит известный диалог двух убийц о совести, в котором совесть называют «опасной штукой», потому что она «превращает человека в труса». Убийца называет совесть «стыдливым, краснеющим бесом, который бунтует в человеческой груди и мешает во всех делах». По Шекспиру, двое убийц говорят между собой наедине; в спектакле Ю. Бутусова на авансцене ближе всех к зрителям стоит Ричард; он прекрасно слышит этот разговор, и его реакция на слова о совести – энергичный смех, потому что эти мысли прекрасно ему знакомы, его совесть никогда не засыпает.

Более того, Шекспир в диалоге убийц сочиняет шутку, которую в сатириконовском спектакле принимают буквально:

– Где же теперь твоя совесть?

– В кошельке у герцога Глостера.

– Значит, когда он раскроет свой кошелек, чтобы оттуда достать нам деньги, вылетит и твоя совесть?

– Наплевать, пусть вылетает, никому она не нужна.

– А вдруг она к тебе обратно прилетит?

В сатириконовском спектакле совесть обратно к убийцам не прилетает именно потому, что она так и остается у Ричарда Глостера: он накапливает в себе муки совести за себя и за своих убийц – за все совершенные ими убийства. Мировоззренческий парадокс: забытая другими совесть накапливается в душе главного преступника и мучает его.

Тему совести Ю. Бутусов лишний раз подчеркнул через аналогии с пушкинским «Борисом Годуновым» и намеки на библейский сюжет Каина и Авеля. Молчание народа в ответ на воцарение Ричарда он передал пушкинским «народ безмолвствует»; убитые принцы были аналогичны убитому царевичу Дмитрию, они явились Ричарду перед смертью, подобно «мальчикам кровавым» в глазах царя Бориса. Слова матери «Где брат твой Кларенс?» звучали как библейское «Где брат твой Авель?». Эти и подобные же намеки не требовали специальных усилий по разгадке. Манеру Ю. Бутусова яснее прочерчивать важные для спектакля темы через введение произвольных поэтических аналогий, посторонних шекспировскому тексту, некоторые критики сочли прямолинейной, а многие из зрителей – объясняющей, обогащающей опыт восприятия и потому уместной.

Итак, объявив в первом монологе, кто такой Ричард и каковы его намерения, Бутусов прочертил почти прямую линию от самого начала череды преступлений, приведших Ричарда к короне, до его смерти в финале. «Выпрямляя» действие, сокращая сопутствующие истории, Бутусов сократил, по обыкновению, и число действующих персонажей, которых в шекспировских пьесах всегда довольно много. У Шекспира в пьесе 39 персонажей; у Бутусова в спектакле играли 14 актеров, и у половины из них было по несколько ролей.

Театральность в спектаклях Бутусова всегда важнее, чем историческая конкретность; если актеры играют по несколько ролей, то сами собой возникают структурные соответствия между героями, отражающие режиссерское решение. Например, пара Тимофей Трибунцев – Яков Ломкин играла и убийц, работавших на Ричарда, и убитых принцев, и клоунов («слуг просцениума»), которые каждым своим появлением и поклоном отмечали новый отрезок действия. Максим Аверин играл всех прямых родственников Ричарда Глостера – Кларенса, Эдварда IV и Герцогиню Йоркскую, появлявшихся в эпизодах последовательно, один за другим. Наталья Вдовина – женщин по линии Генриха VI: Леди Анну и Маргариту (потом эти роли были разведены и отданы соответственно Марьяне Спивак и Марине Ивановой – тоже весьма удачное решение).

Только три из главных ролей были закреплены за единственными актерами: Константин Райкин – Ричард Глостер, Агриппина Стеклова – Елизавета, Денис Суханов – Бэкингем. Они составили великолепное сквозное трио спектакля с абсолютным лидером – Константином Райкиным.

«Король Лир». Разговор из бури

В годы около «Ричарда III» критики шутливо заговорили о «шекспиризации всей страны», ибо заметных премьер по шекспировским пьесам и их адаптациям стало действительно больше: «Двенадцатая ночь» Д. Донеллана, выпущенная Международным театральным фестивалем имени А. П. Чехова с великолепным составом из артистов московских театров (2003); «Гамлет» Ю. Бутусова в МХТ (2005) с участием «золотого трио» – К. Хабенский, М. Пореченков, М. Трухин, сыгравшего в первом громком спектакле режиссера «В ожидании Годо»; «Лир» Л. Додина в Малом драматическом театре Санкт-Петербурга (2006); «Антоний и Клеопатра» К. Серебренникова в театре «Современник» по адаптации О. Богаева (2006).