Конституция свободы

Важное различие между этими двумя понятиями заключается в следующем: при переходе от приказов к законам источник решения о том, какое именно действие следует предпринять, все больше смещается от того, кто издает закон или приказ, к действующему лицу. Приказ как идеальный тип однозначно определяет действие, которое следует выполнить, и не оставляет исполнителям ни малейшего шанса использовать собственные знания или следовать своим склонностям. Действия, совершаемые в соответствии с такими приказами, служат исключительно целям того, кто его издал. В противоположность этому закон как идеальный тип просто предоставляет дополнительную информацию, которую тот, кто действует, должен учитывать при принятии решения.

То, как цели и знание, направляющие отдельное действие, распределены между властью и исполнителем, является, таким образом, самым важным различием между общими законами и конкретными приказами. Иллюстрацией могут послужить разные способы, какими вождь примитивного племени или глава семьи регулирует деятельность тех, кто ему подчиняется. Одной крайностью будет ситуация, в которой он полагается исключительно на точные приказы и его подданным не разрешено действовать иначе, чем приказано. Если вождь в каждом случае предписывает каждую деталь действия, его люди будут простыми орудиями, лишенными возможности использовать собственные знания и суждения, так что будут преследоваться только цели, выбранные вождем, и использоваться только то знание, которым он обладает. Однако в большинстве случаев для достижения его целей будет более выгодно давать всего лишь общие инструкции, касающиеся видов действий, которые следует выполнить, или целей, которых следует достичь в то или иное время, а в остальном предоставлять индивидам возможность определять детали в соответствии с обстоятельствами, то есть в соответствии с их знанием. Такие общие инструкции представляют собой уже своего рода правила, и осуществляемая в соответствии с ними деятельность будет направляться отчасти знанием, которое есть у вождя, а отчасти тем, которое есть у действующих лиц. Именно вождь решает, каких результатов достичь, в какой момент времени, кем и, возможно, какими средствами; но решения о том, каким именно образом будут получены соответствующие результаты, будут принимать ответственные исполнители. Так, слуги в большом доме или работники завода почти все время заняты рутиной, исполняя действующие правила, постоянно приспосабливаясь к разным обстоятельствам и только время от времени получая особые указания.

В подобных ситуациях цели, к которым направлена вся эта активность, – по-прежнему цели вождя. Однако он может позволить членам группы преследовать, в определенных границах, и собственные цели. Это предполагает, что указываются средства, которые каждый может использовать в собственных целях. Такая аллокация средств может иметь форму выделения конкретных вещей или периодов времени, которые индивид может использовать для достижения своих целей. Этот перечень прав каждого может быть изменен только особыми приказами вождя. Либо же сфера свободной деятельности каждого индивида может определяться и изменяться в соответствии с общими правилами, заранее устанавливаемыми на более длительные периоды, и такие правила могут дать каждому человеку возможность собственными действиями (например, производя обмен с другими членами группы или заработав премию, установленную вождем за заслуги) изменять или формировать ту сферу, внутри которой он может действовать в соответствии с собственными намерениями. Таким образом, из демаркированной на основе правил частной сферы возникает право, подобное праву собственности.

3. Аналогичный переход от специфического и конкретного ко все более общному и абстрактному мы находим также в эволюции от правил, устанавливаемых обычаем, к праву в современном смысле. В сравнении с законами общества, культивирующего личную свободу, правила поведения в примитивном обществе относительно конкретны. Они не просто устанавливают границы, внутри которых индивид может сам определять собственные действия, но и зачастую точно предписывают, каким именно путем он должен двигаться к достижению конкретных результатов или что он должен делать в определенном месте и в определенное время. В них выражение фактического знания о том, что определенные эффекты можно получить, следуя конкретной процедуре, еще не отделено от требования следовать в соответствующих условиях именно этой процедуре. Вот лишь один иллюстративный пример: правила, которые соблюдает представитель народа банту, когда он движется между четырнадцатью хижинами своей деревни по строго предписанным – в соответствии с его возрастом, полом или статусом – линиям, сильно ограничивают его возможности выбора[246]. Хотя он подчинен не воле другого человека, а безличному обычаю, необходимость соблюдать ритуал при движении к тому или иному пункту ограничивает его выбор метода больше, чем это необходимо для обеспечения равной свободы для всех остальных.