Контракт на эльфа (СИ)

Кто-то приволок флейту и лютню, но музыкант в дружине был только один, потому совместить эти два инструмента так и не удалось. На столе появилась еда — нехитрая, но вкусная, и кувшины с вином, которых было несчетное количество. Эрика распознала по изысканному аромату Эст-Эст из Туссента и боклерское белое, и от души плеснула себе в кубок. К ней присоединились Адель и Эржбета, а чуть позже подсел еще и какой-то пан с труднопроизносимым именем, и принялся травить совершенно непристойные анекдоты. Кто-то запел про девицу из Виковаро, которая любит только за амбаром. Остальные с хохотом подхватили. После полуночи начались танцы. Татуированная разбойница вскочила на стол, столкнув ногой блюдо с обглоданными бараньими ребрами, и принялась отплясывать лихо и весело, топоча каблуками по столу и уперев руки в бока. К ней присоединилась еще одна, чернявая, в белоснежной безрукавке, сквозь которую просвечивала грудь. Эрика на всякий случай переместилась подальше, за колонну — танцевать она не умела и не любила, но посмотреть, как веселятся другие, была не прочь.

— Каждый раз одно и то же, — медленно произнес Ольгерд, невесть как оказавшийся у нее за спиной. — Пьют, лезут на столы, пляшут и колотят посуду.

— И вам скучно, — вынесла вердикт Эрика.

— Смертельно, — вздохнул атаман.

— И я могу вам помочь? — больше из вежливости поинтересовалась девушка, но ответ ее изрядно удивил.

— Можете, — все так же с ленцой произнес фон Эверек. — Моя комната наверху, вторая дверь направо. Приходите, если вдруг тоже заскучаете.

Эрика запрокинула голову назад, на спинку все того же цветастого кресла, и встретилась взглядом с холодными глазами атамана.

— Вы что же, зовете меня к себе? — она в недоумении приподняла бровь. — Целомудренно обсуждать де Гевра, я надеюсь?

— Это как получится, — криво усмехнулся фон Эверек. — За целомудренность поручиться не могу.

У Эрики кровь прилила к щекам — не столько от смущения, которое ей в целом было не свойственно, сколько от возбуждения, вызванного дракой, вином и, чего таить, красивым и опасным мужчиной, который только что весьма недвусмысленно пригласил ее к себе.

— А как же все эти женщины? Я была уверена, что одна из них…

— Допустим, даже не одна, — Ольгерд вальяжно повел плечами и положил ладони на спинку кресла. — Ну и что?

— Ольгерд, у вас нет сердца.

— Совершенно верно. Вторая дверь направо.

И он ушел наверх под пьяные возгласы «Виват, атаман!» и аплодисменты, как будто он только что выиграл сражение или победил дракона.

А Эрика осталась сидеть, покачивая в бокале золотистое вино и размышляя о том, куда бежать и что делать. С одной стороны, она была совсем не против завести ни к чему не обязывающие отношения на пару ночей — это неплохое лекарство от хандры и отличный способ забыть об эльфах хотя бы на время.

«Сгорел сарай, гори и хата», — вздохнула про себя Эрика и решительно направилась к лестнице.

***

Эльфы всегда ходили очень тихо. В отряде поговаривали, что они не оставляют следов даже на глубоком снегу, но кто ж в такое поверит? Сотник прекрасно знал, что эльфы, так же, как и люди, краснолюды и дриады, созданы из крови, мяса и костей, только ме-та-бо-лизм у них другой. Мудреное словечко сотник выучил в борделе, когда пил с оксенфуртским студиозусом за здравие короля Радовида и на погибель нильфам и проклятым эльфам.

И вот теперь, стоя по самые яйца в сугробе, вояка прислушивался — не треснет ли ветка, не скрипнет ли снег, не вспорхнет ли птаха. В сугробе было холодно и сыро, но приказ есть приказ. На кой ляд сдались королю эти полудохлые «белки», сотник не знал, зато он прекрасно понимал, что драться они будут на смерть, до последнего. Голодные, замерзшие, загнанные в самый глухой кут Редании, скоя’таэли потеряли последнюю надежду, особенно после слухов о гибели своего прославленного командира Иорвета. «Он был утыкан стрелами, словно ёж», — повторяли очевидцы, которых с каждым днем становилось все больше. Еще бы чуть, и эльфы обязательно написали бы проникновенную балладу на смерть Старого Лиса, что Иорвету было бы только на руку.

Пока сотник размышлял, в лесу раздался шорох. Как бы тихи не были эльфы, но провести отряд в полсотни человек бесшумно не под силу даже им. На поляну вышел белый конь из диких табунов, ногастый и жилистый, худой, как и его всадник. За ним потянулась вереница пеших — краснолюдов и эльфов, которые шатались от малейшего дуновения ветра. Всадник откинул меховой капюшон, и сотник с удивлением обнаружил, что это не Иорвет. Эльфы уходили на восток, и это был не просто переход, это было дальнее путешествие. Командование не ошиблось, эльфы шли домой, в Дол Блатанну.

Сотник выдохнул с облегчением, когда вереница эльфов скрылась за деревьями. Но выбраться из сугроба ему так и не удалось — на кадык легло холодное лезвие кинжала.

— Ты так наивен и глуп, dh’oine, что решил, будто можешь остаться незамеченным в этом лесу? — вкрадчивый голос раздался над самым ухом, и сотник, хоть и был не робкого десятка, крупно задрожал. — Что ты здесь вынюхиваешь?