Контроль

Следует заключить, что деление мира на государства – лишь временная необходимость, пока научные достижения и технологические новшества не сведут эту необходимость к нулю. Гордиться в наше время государственностью, какой-либо обособленностью народа, культуры и языковой среды, значит гордиться этой временной необходимостью – что странно. Это значит быть близоруким, не замечать стремительных перемен. Или еще хуже: замечать, но игнорировать.

Типичный патриот редко бывает сдержан и рассудителен. Догматические идеи в его уме служат шаблонами, по которым измеряется все, что происходит в гражданском обществе. Что не проходит сверку – тут же отметается, как лишнее и чужое. Патриота трудно направить по линии связных суждений. Против логических обобщений он ищет частности, с фактическими примерами он борется безосновными обобщениями. Когда же загонишь его в угол, он злится, бросается оскорблениями, либо спасается изношенной словесной заготовкой: «сколько людей, столько и мнений», – фразой, что припасена у каждого, кто не обладает умственными силами, чтобы доказать собственную правоту или не имеет смелости признать свою ошибку.

В одиночку большинство патриотов не будут пытаться внушать или защищать свои идеи. Мешает робость и неподготовленность. Но в кругу единомышленников они расцветают. Становятся словоохотливыми и смелыми на выражения. Без поддержки они молчаливо растворяются в среде инакомыслящих до тех пор, пока не встретят близких по воспитанию личностей. Это говорит о стадности всякого патриотизма. Он силен количеством, массой, но не содержанием.

С этой силой придется считаться. Может показаться, что достаточно отойти в сторону и с легкой насмешливостью переждать временное обострение массового патриотизма – который, чаще всего, быстро угасает – но нельзя терять бдительности. Невинные сами по себе идеи и предложения, в связи с патриотическим направлением могут оказаться достаточно вредоносными. Потому нужно внимательно относится ко всяким общественным инициативам в периоды обострения патриотизма. Не поддерживать их, пока не пройдут проверку временем.

Хорошее определение – обострение патриотизма. Временность его проявления, массовость его свойств и странные изменения в образе мышления большинства, казалось бы, здравомыслящих людей, говорит о патриотизме, как об общественном расстройстве ума, как о периодическом помутнении рассудка у граждан. Ведь в конце концов, бытовые надобности и прагматические планы на будущее вытесняют патриотические идеи из умов людей. Все устают от пропаганды, привыкают к ней; многие начинают подозревать неладное.

Патриотизм в нынешнее время – явление старых времен. Это нечто отсталое, являющее собой торможение, противовес развития. Быть патриотом в двадцать первом веке – все равно, что в насыщенном технологическими новшествами городе заниматься собирательством и охотой, обмотавшись шкурами животных.

В действительности, активных приверженцев патриотизма очень мало даже в периоды его обострения. Большинство безразличны к этому движению. Впечатление массовости создается пропагандой. Но безразличие бывает разного рода. Можно не следить за переменами в обществе и политике, можно не обдумывать выбор тех или иных идей, но все же пассивно впитывать то, что изливается пропагандистскими ресурсами. Большое количество активных патриотов властям не нужно. Достаточно того, чтобы большинство людей в нужный момент сделали нужный выбор. Проголосовали за правильную партию, выбрали правильный ответ на референдуме, поддержали нужную инициативу во время общественного опроса. Большего не нужно. Зазевавшийся обыватель, которого волнуют только бытовые нужды, обнаруживает себя перед необходимостью выбора. Первое, что ему приходит на ум – внушения патриотической пропаганды. Быстро отделавшись от обязанности выбирать, он со спокойной душой вновь увлекается своими повседневными заботами.

Важно держать на расстоянии подобных людей. Окружать себя личностями думающими, ответственными за свободу своего выбора.

Не стоит даже пытаться что-либо внушить рядовому обывателю, который бездумно повторяет пропагандистские лозунги. Ему легче согласиться с тобой, лишь бы не думать долго; позже он все равно забудет, что ему разъясняли.

41

Приглашают на выходных прыгнуть с парашютом. Ожидают, что ты будешь согласен. Им кажется, что отказываться от такого нельзя. Что прыжок с высоты и свободное падение это одно из лучших переживаний, которое может испытать человек.

Странные какие-то – удивляются, что ты не хочешь прыгать. Считают это признаком испуга, слабости. Будто тебе не хватает смелости. Прыжок с парашютом для них – смелейший поступок в жизни.

Их можно только пожалеть. Бедная у них жизнь. Настолько скучная и однообразная, что требуется угроза, чтобы испытать хоть какое-то волнение.

Что свободное падение с высоты птичьего полета дарит яркие впечатления, понятно без самого прыжка. Но думать, что это впечатление останется одним из самых лучших воспоминаний – как минимум странно.