Контрреволюция

В этих условиях, казалось нам, можно было надеяться вести пропаганду с большим успехом.

Работа в Отделе была распределена между мною и Э. Д. Гриммом таким образом: сохраняя общее руководство делами, я ведал непосредственно назначениями, администрированием узлов, устной пропагандой во всех ее видах, организацией агитпоездов. Э. Д. Гримм взял на себя печать во всех видах, т. е. сносился с существующими газетами и следил за их направлением, организовывая новые по мере занятия нами крупных населенных пунктов, издавал брошюры и книги; помимо того, он ведал театром и кино.

В то время кроме газет, находившихся в ведении областных казачьих правительств, существовали газеты, издававшиеся пришлыми деятелями.

«Свободная Речь», прямая наследница былой милюковской «Речи», была органом «Национального центра».

«Россия», в дальнейшем переименованная в «Великую Россию», отражала воззрения умеренных монархистов. Руководил ею Н. Н. Львов, одно время сотрудничал в ней Шульгин, с нею были связаны деятели Совета государственного объединения. Газета поддерживала Добрармию, но позволяла себе легкий монархический уклон.

«Утро Юга» была органом «Союза возрождения». Первоначально она носила название «Родная Земля», но она приняла недопустимое направление, была закрыта, ее редактор Шредер арестован и в дальнейшем выслан.

Близкой к «Утру» была эсеровская газета «Парус». Она тоже была под подозрением.

«Вечернее Время», наследница суворинской газеты того же названия под редакцией сотрудника «Нового Времени» Ксюнина[247], придерживалась, как и ее прародительница, правительственной линии.

Тот же характер носили «Маяк», «Русское Время», «Черноморская Газета».

В условиях частного хозяйства и при наличии либеральных воззрений Деникина и его окружения эти газеты были вполне самостоятельны в смысле выбора своего политического направления. Однако условия Гражданской войны требовали сокращения этой свободы. Прибегать к мерам административного воздействия, как было сделано с газетой «Родная земля», по всякому поводу было неловко, нашлось средство не менее могущественное, для того чтобы держать в узде повседневную печать. Прием этот подсказала практика военного времени: вся бумага, вырабатывавшаяся на территории Добрармии, была объявлена поступающей в ведение Отдела пропаганды, и он отпускал ее только в достаточной мере послушным.

При таких условиях Отделу пропаганды оставалось только зорко следить за направлением этих газет, а что касается вновь насаждаемых, то они во всех отношениях были полностью подчинены Отделу.

Во время наиболее широкого распространения белых на занятой ими территории было открыто свыше 80 газет, которые все как одна писали в духе декларации Деникина.

В том же духе печатались в типографии центра в Ростове брошюры и листовки, которые через узлы распространялись в населении.

На стенах домов в населенных пунктах расклеивались большие плакаты, иногда довольно талантливо выполненные художниками, неизменно изображавшие в комическом или отвратительном виде большевиков. Случалось, что художники целиком использовали большевистские плакаты, меняя лишь одежду фигур и надписи.

Выпущена была пара кинокартин, не без искусства составленных и производивших впечатление. Драматических эпизодов в связи с Гражданской войной можно было, конечно, подобрать много. Находчивый составитель сценария довольно ярко изобразил драму семьи, пострадавшей во время революции, со всеми добавками пропагандного свойства. Во время демонстрирования этой кинокартины нередко в зрительном зале слышались заглушенные рыдания.

Один за другим было организовано четыре агитпоезда, которые не только развозили материалы, полученные из центра, но имели и свою походную типографию и, поддерживая телеграфную связь с Ростовом, могли непосредственно выпустить листовку с извещением об успехах белых или об особо важных событиях и распоряжениях Главного командования. Поезда останавливались главным образом на небольших станциях, где, в зависимости от местных условий, организовывали лекции, небольшие спектакли или киносеансы.

Устная пропаганда носила систематический характер главным образом в больших центрах и выражалась в лекциях и докладах, неизменно сопровождавшихся выступлением артистов, певших песни с соответственно подобранным содержанием.

Помимо того, посылались агитаторы на базары и другие места скопления народа, где они вели или громкие разговоры, привлекавшие внимание публики, или пускали потихоньку нужные слухи. Между прочим, большим успехом в Ростове пользовался оперный певец, который пел песню своего сочинения о том, как под предводительством комиссара-еврея будто бы была осквернена церковь[248], как комиссар вырвал крест у священника и вбил ногой в землю, что он сам, будучи красноармейцем, принимал участие во всем этом и понес за это божье наказание – ослеп.